Гвиневера. Дитя северной весны

— Во время его поездки в Регед? — спросил мальчик быстро. — Он часто рассказывал мне о ваших горах и озерах и о том, что женщины Регеда — дочери богини Эпоны, покровительницы лошадей.

Я улыбнулась от такого преувеличения, но, обрадовавшись, что Гахерис повеселел, не сочла нужным поправлять его.

Мы еще чуть-чуть поболтали, и я поняла, как переменчиво настроение оркнейцев: только что — сама любезность и добродушие, а через секунду — гнев и жестокость. Как мой отец говорил о них? Вспыльчивые и порывистые, с неуемной кельтской гордостью.

Когда Гавейн ушел, Артур повернулся ко мне и улыбнулся легкой потаенной улыбкой, предназначенной только для меня.

— Я вынужден сказать Бедиверу, что у него при дворе появился соперник по части дипломатии.

— Это нетрудно, когда разговор протекает в спокойной обстановке, — сказала я, пожимая плечами, — но я всегда попадаю в неприятное положение, когда слова вылетают прежде, чем я успеваю подумать.

— Слава богине, что ты не носишь меча, — сказал мой будущий муж, — иначе мне довелось бы увидеть буйство кельтского нрава в собственном доме. Ты уверена, что не связана родственными узами с Будиккой?

Неожиданно в памяти всплыл голос Кевина и мое восхищение воинственными королевами.

— По крови нет, а по духу может быть, — ответила я, и Артур ухмыльнулся.

— Ну что же, это намного лучше, чем какой-нибудь нежный монастырский цветок, — сказал он тихо, и я покраснела от удовольствия и желания.

Подошел Мерлин вместе с друидом из святилища на холме.

Это был маленький человечек с блестящими глазами и с кривой шеей, отчего его голова склонилась набок.

— Мы будем весьма благодарны, если твоя светлость завтра утром посетит наш храм, — сказал он голосом дерзким и резким, как у воробья. — К нашему источнику приходят те, кто просит о детях, а наша жрица училась вместе с Владычицей. Она знает, как проводить обряд благословения невесты, и будет рада помочь тебе подготовиться.

Хотя у нас в Регеде у источников не было жриц, я уже давно слышала рассказы о мудрых женщинах, хранительницах священных вод.

Я посмотрела на Мерлина, не зная, нужно ли принимать это приглашение, и чародей слегка кивнул в ответ на мой безмолвный вопрос.

— Я думаю, — сказал он, — местные люди будут глубоко тронуты, если ты почтишь их святыню.

Итак, было решено, что меня проводят в святилище за час до восхода солнца, и, почтительно поклонившись, жрец удалился.

В тот вечер Артур собрал совет, чтобы обсудить изменение места проведения свадебного обряда, так как Кэй с Мерлином считали, что лучше перенести церемонию из небольшой долины Винчестера в древнюю крепость на холме, известную под названием Сарум. До нее было легко добраться, потому что она лежала на пересечении пяти дорог, а на окружавшей ее равнине можно было разместить всех следующих за нами. Там была небольшая, но вполне пристойная церковь, которая могла удовлетворить требованиям христианской религии, и, хотя старые боги не проявляли к ней особой благосклонности, поблизости было достаточно священных мест, которыми Владычица осталась бы довольна.

Когда заговорили о том, как к этому отнесется Моргана, Артур глубоко вздохнул и, наклонившись вперед, уперся локтями в колени.

— Я уверен, что здесь трудностей не будет, — сказал он, постукивая кончиками пальцев и задумчиво хмурясь. — Она достаточно проницательна, чтобы понять наши трудности, и я по опыту знаю, что она хочет сплотить своих последователей вокруг меня.

Итак, план был согласован, и путешественников, уехавших в Винчестер, известили о переносе места бракосочетания.

— Как быть с Владычицей, которая едет за нами? — спросила я. — Как она узнает, что ей надо ехать в Сарум?

— Я могу завтра отправиться на север, — предложил Пеллинор. — Я совсем не против еще одного дня в дороге… моей лошади нужно размяться, — добавил он, потягиваясь своим необъятным телом.

— По-прежнему ищешь приключений? — беспечно спросил Артур, но лицо его было серьезным.

— Как всегда, — подтвердил Пеллинор, просовывая пальцы под ремень и глубоко вздыхая.

— Итак, гостей с юга мы учли, тех, кто едет в Винчестер, тоже, а Пеллинор отправится на поиски Владычицы, — говорил Мерлин, аккуратно загибая пальцы. — Остается только решить, кто на рассвете проводит Гвиневеру на обряд подготовки. Жениху этого делать нельзя, с ней должен быть кто-то из родных…

Первым моим желанием было пригласить Бригит, мою самую близкую подругу и единственную, кого я здесь могла бы назвать родственницей. Но Бригит не была ни мужчиной, ни язычницей, и я промолчала.

— Я почту за честь, если госпожа позволит сделать это мне, — медленно сказал Пеллинор, обращаясь к чародею, и его большое лицо было серьезным. — Я могу с первыми лучами солнца доставить ее к жрице, а потом уехать искать Владычицу.

Мерлин задумался, его взгляд затуманился и стал рассеянным, как у Кети, когда она заглядывала в будущее. Над деревьями бесшумно пролетела сова, и ее полет был отмечен только слабым шевелением листьев. Лицо чародея было бесстрастным, ибо, и что бы он ни увидел в будущем, остальные этого знать не могли.