H-Два-O. Сборник рассказов

Итак, стоит немного изменить привычную структуру проведения моей трансформации. Обычно я начинаю с лёгких ассимиляционных эффектов материи, но сейчас мне хочется чего-то яркого и мощного. Поэтому сразу же ныряю в самую глубь. Дифракция немедленно искажает моё зрение, если ощущения видения всего и сразу можно назвать таким примитивным чувством. Плоть растворяется под непрерывными импульсами псевдо-энергетических щупалец атомной структуры кристалла. Пикосекунда — и вот я, вернее, моя сущность, находится в центре фазового сдвига. Здесь нет понятия времени и пространства, здесь вообще нет никаких понятий. Только размазанная энтропия и остатки моего «я».

И вот он, момент истины. Спасение для многих, но привычная смерть для меня.

ἐντροπία.

Галактики в макромире останавливают свой ход, словно стараясь лучше вглядеться в происходящее. Но неумолимая ударная волна Большого Взрыва продолжает их закручивать в вечную спираль. Во мне же нарастает мрак и хаос. Ведь я забираю эти анти-существа в свои чертоги души. Кристалл Ночи помогает мне раствориться в них. Симбиоз света и порядка моего «я» мешается с абсолютной противоположностью.

Ещё один шанс…я всего лишь даю ещё один шанс. Той частичке жизни, что может возникнуть здесь… В бесконечно одинокой пустоте космоса.

Филигранная настройка

Непонятная рябь затмила мои глазные визоры, и на секунду я потерял выбранную цель. Затем автоматическая программа корректировки изображения вернула былую чёткость, и я смог продолжить бой. Хотя трудно было назвать этим сильным и справедливым словом обычную операцию по зачистке городской местности. Скорее, уж некое избиение детей, так как противник если и оказывал сопротивление, то настолько слабое, что даже обычные магнитные щиты справлялись. Так что, особо не напрягаясь, я, словно в тире, мог расстреливать появляющиеся передо мной объекты с предполагаемой агрессией.

Проценты уровня возможной опасности стабильно держались на отметке 50, и это значило, что вред они мне могут нанести, только если я отключу всю защиту и буду стоять не шевелясь, в ожидании выстрела. Да и то оставался шанс на рикошет от моих изменённых кожных покровов. Всё-таки в том, чтобы быть военным киборгом есть своя неповторимая прелесть. И не только в повышенных боевых возможностях и увеличенном периоде жизни. Здесь крылась возможность защищать невинных и оберегать слабых. Ведь моя мощь была направлена лишь на таких, как я. Обычных гражданских за всё время моей «работы» я даже и не встречал. Да и интеллектуальная система распознавания мгновенно отключила бы всё оружие, дабы не причинить вред обычному человеку.

Уже почти как полвека после введения Единого запрета на участие неподготовленных к ведению войны личностей жертв среди мирного населения не наблюдалось. Уничтожали друг друга в борьбе за победу лишь специализированные авто-дроны и полумашины-полулюди, то есть киборги. Всем остальным строго воспрещалось приближаться к зонам боевых действий, да и столь самоубийственного желания ни у кого не возникало. Так что занимались войной те, кто были созданы для неё. Но, что-то я отвлёкся, впереди ещё заключительная часть задания, проверка местной школы на предмет дислокации противника.

Войдя внутрь полуразрушенного здания с покосившейся табличкой «Общеобразовательная средняя школа № 32 г. Новомосковска», я замер, позволяя сенсорам проанализировать окружающую обстановку. Спустя пару секунд было зарегистрировано 8 лёгких пехотных единиц врага и один тяжёлый броне-дрон. Выведя на лицевой дисплей сетку вариативных перемещений и максимально эргономичной траектории движения, я приступил к ликвидации сил противника.

— Кирилл, ты слышал? Кажется, они нашли нас, — запинаясь от страха, прошептал маленький мальчик на ухо своему другу.