H. ВАСИЛИАДИС ТАИНСТВО СМЕРТИ

Тот, кто глубоко задумывается над таинством смерти, лучше осознает и слабость человеческой природы. Он смотрит на умершего, чье тело уже тронуто тлением, и видением научается [620]. Так вспоминает он истину, о которой столь легко забывает в своем самодовольстве! Это истина, которую псалмопевец Ветхого Завета выразил богодухновенными словами: «Убо образом ходит человек, обаче всуе мятется» (Пс. 38, 7). Действительно, человек ходит в этом видимом мире подобно призраку, который через некоторое время исчезает. К сожалению, вместо того, чтобы вразумиться суетностью и краткостью жизни, он обуреваем и поглощен никчемными и мучительными заботами, утруждая и изнуряя себя напрасно. Святой Златоуст пишет: «Человек «мятется — {стр. 255} и погибает вконец; мятется — и сокрушается прежде, чем восстать; возгорается, как огонь, и погасает, как тростник; поднимается, как буря, и улегается, как пыль; воспламеняется, как пламя, и рассеивается, как дым; расцветает, как цветок, и высыхает, как сено […]; его — печали, а наслаждения — другим; его — заботы, а веселие — другим; ему — проклятие, а другим услуги […]. О, какое печальное зрелище нашей слабости, о, какой праздник человеческого ничтожества!» И лишь видя гроб умершего, осознаем, что есть человек на самом деле. Согласно Иоанну Златоусту, человек есть «краткосрочный заем жизни, долг смерти, не терпящий отлагательства», есть создание «искусное во зле […], готовое к любостяжанию, ненасытно–жадное […], высокомерная дерзость […], своенравное брение […]; пепел надменный, сегодня в богатстве, а завтра в гробу; сегодня в венце, а завтра под надгробным памятником» [621].

Вот почему святитель взывает златотрубно: «Цари, посмотрите со вниманием и размышлением на гроб умершего «и впредь не думайте о себе много; смотрите вы, правители, и впредь не гордитесь». Мирской правитель по причине своей власти представляется обычно сильным. Но вот и он «трепещет этой чаши, вот и он, подобно обыкновенному человеку, испытывает беспокойство, вот и он стал совершенно несчастным; тот, кто недавно возбуждал страх, мертв — предстоит в качестве виновного. Кто? Тот, перед кем «вчера трепетали виновные, вот он смущен, весь потрясен, вот пропали совершенно вся его мудрость и могущество, вот он поражен совершенно». Поэтому святой отец взывает к каждому человеку: «Взгляни со вниманием на гроб, посмотри на лежащих там, которые когда–то были царями, посмотри на тех, которые были когда–то начальниками, теперь же {стр. 256} во гробах; посмотри на страшное зрелище останков и скажи: какой там царь, какой начальник, какой воин, какой военачальник, какой богатый и какой бедный, какой юноша и какой старик?» [622]

И преподобный Иоанн Дамаскин, благозвучнейший орган Утешителя, воспевает в своих глубоко богословских тропарях чина Погребения, вызывающих сильное чувство умиления и духовной сосредоточенности: «Вся суета человеческая, елика не пребывают по смерти: не пребывает богатство, ни сшествует слава, пришедши бо смерти, сия вся потребишася» (Самогласны, глас 1).

И в другой стихире того же Последования он вопрошает: «Где есть мирское пристрастие? Где есть привременных мечтание? Где есть злато и сребро? Где есть рабов множество и молва? Вся персть, вся пепел, вся сень» [623].

Эти песнопения создают здоровое расположение христианской души. Ибо душа, полная пессимизма от не постоянства настоящей жизни, исполняется и насыщается уверенностью в грядущем вечном покое. Глубокомысленные стихи богодвижимого пера преподобного Дамаскина глубоко волнуют душу и создают в ней чувство переходное между разочарованием и утешением, то есть чувство исключительно плодотворное.

Не только вид умершего, но и выражение лиц и состояние людей, окружающих его и следующих за его телом, в свою очередь представляют собой действенный урок для верующего. Божественный Златоуст говорил: «И еще когда ты видишь такую картину: несут по улице мертвого, за ним идут осиротевшие дети, жена–вдова рыдает», слуги плачут, друзья печальны — соразмерь ничтожность, низость и никчемность существующего. Подумай, «что оно ничем не разнится от тени и сновидений». {стр. 257} Поразмышляй об этом и не удивляйся блестящей «внешности людей». Не дивись на «самодовольную голову» или «на платье, на коней и слуг. Подумай о том, чем все это кончится» [624]. Красота, которой мы восхищаемся, недолговечна; для тех из нас, кто одержим суетой мира сего, она исчезнет после смерти, не оставив и следа!