H2o

Присел на одно колено, застегивая крепления. Теперь уже она смотрела на него сверху вниз внимательными темными глазами без блеска.

— Как хочешь, — сказала Ильма, когда он встал и обернулся к ней на прощание. — Но ты пропустишь весну.

В лицо уже летело наискосок что-то мелкое, льдистое. Олег усмехнулся:

— Какую еще весну?

* * *

В конце концов, при хорошем раскладе можно будет обернуться за выходные. Но Олег на всякий случай отправил письмо работодателям и выключил машину. Позвонил в аэроагентство и подвис на пару секунд, услышав цифры стоимости билета: нет, я подозревал, что летать по нынешним временам дорого, но чтобы настолько… очнулся, продиктовал фамилию, забронировал. Теперь по-быстрому собраться: сорочка, белье, документы, бритва, зубная щетка.

В окне расстилалось сиреневое море, спокойное и понимающее, как близкая женщина. Я ненадолго, я скоро вернусь. Только проверить, все ли у него в порядке, у моего оболтуса, наверняка ничуть не менее безбашенного и наивного, чем был в его семнадцать я сам. Действительно ли я ему больше не нужен — или, наоборот, срочно необходим в несколько более материальном статусе, чем кругленькая сумма на счету.

На фиолетовое небо наползали под линейку темные сосны. Ильмы не было. А может, присела в беседке, спряталась от ветра. Откуда ей знать, как оно бывает у людей. Непостижимо, парадоксально — однако порой очевидно безо всяких пояснений.

Собрал сумку, поставил ее в коридоре и прошелся по дому, проверяя, все ли выключено, закручено, закодировано и заперто на ключ. Вроде бы все. Теперь можно идти за машиной, и в аэропорт.

Странный звук раздался над головой. Настолько неуместный, что Олег не сразу сумел его идентифицировать, хотя казалось бы… Но откуда?

Тоненький птичий щебет.

Несколько мгновений Олег стоял посреди коридора, нелепо запрокинув голову и вытаращив в потолок глаза. Потом сходил на кухню за табуретом. Придвинул, взобрался, накренился, спрыгнул, придвинул поближе. Игрушечный домик подрагивал под потолком. Несколько соломинок из гнездышка на крыше, кружась, просыпались на пол. Олег привстал на цыпочки, взялся за сооружение обеими руками и осторожно снял с гвоздя.

Навстречу с жадным писком раскрылись во всю ширь два ромбовидных рта.

С полминуты он просто смотрел. Потом улыбнулся.

Весна.