H2o

Мировой океан не принадлежит никому. Огрызки акваторий и патрульные катера в нейтральных водах — смешная условность, планктонная возня на необозримом и всеобъемлющем океанском теле. Судоходство и курорты, рыбная ловля и волновые электростанции — все это одинаково мелко и несерьезно в сравнении с его неизмеримой мощью, масштабом, размахом. Океан правит планетой, устанавливая на ней климат, руководя на пару с космосом сезонами и катаклизмами. Океану подчинено все. Именно поэтому он и вечен. И свободен.

Просто вода. Аш-два-о. Еще немного соли, но она, если верить Химику, спокойно и мирно выпадает в осадок.

— Принеси воды.

Григорий вошел почти тут же, бесшумный, с высоким стаканом посреди подноса. Молча поставил на круглый столик у камина. Камин горел, он уже горел, когда Виктор вошел, несмотря на то, что он никого не предупреждал о внезапном приезде. И сам принял решение спонтанно и вдруг, не доехав всего пару километров до Министерских дач.

Дело, разумеется, было не в Гутникове с его неадекватными пророчествами, о них Виктор вспомнил уже позже, на обратном пути. Просто ежепятничные загулы политического бомонда в Министерках давно стали чем-то обязательным, ритуальным, жестко вписанным в правила общей игры. Которые ты пока не готов в открытую нарушать, но уже можешь позволить себе игнорировать. Как игнорирует океан рейсовые суда, ползущие по его спине. Абсолютно безотносительно к ним, по своим собственным мотивам и причинам устраивая шторма или штили.

Твой домашний кабинет, где ты не работал давным-давно, а жаль. Тихий вечер наедине с бесконечным файлом на мониторе. Ты должен был рано или поздно за это взяться. Сам, без помощников и посредников, проштудировать все от начала и до конца — в поисках малейшего изъяна, противоречия, нестыковки. От той самой точки отсчета, идеи безумного Гутникова, которая еще тогда отдавала какой-то алхимщиной, вроде превращения свинца в золота, а воды в вино.

В деньги. Во власть. В свободу.

Начинать придется прямо сейчас. Термоядеры не оставили тебе выбора. Когда противник играет на опережение, остается только быть сильнее, точнее, убедительнее. Быстрее уже не получится, но и опоздать ты не имеешь права, а значит, тот единственно правильный момент, отследить который поручено Пийлсу, упущен до того, как успел наступить. Тебя вынудили действовать не вовремя, и это твое первое серьезное поражение, оно делает все неизмеримо труднее — в той части проекта, что завязана на общество и людей.

Но Мировому океану все равно. Для него не существует смешных человеческих сроков. И ты можешь позволить себе это — такое неожиданное, досадное, заставшее врасплох и, в общем-то, опасное, — поскольку именно он, океан, твой главный союзник.

А людей и социум нетрудно и подстегнуть. Георг Пийлс молчит, однако его молчание может означать все что угодно, от потери интереса к проекту, куда он подключен вслепую, простым каналом для перекачивания средств — и до ведения собственной игры. С Пийлсом ты разберешься, но это сейчас наименее актуально. Все взаимозаменяемо, и в данном случае адекватной заменой может послужить… да хотя бы тот же Олаф Свенсен, двухметровый викинг из правления рыбачьей гильдии: он ведь нервничает, чем грех не воспользоваться. Запустить нужную волну можно практически из любой точки. Океан обычно так и поступает.

Внешние факторы, при всей своей кажущейся прихотливой спонтанности, в момент икс совпадут, выстроятся в четкую линию-график внутри намеченной тобою системы координат. Так будет, потому что все вероятности и варианты просчитаны и учтены уже давно. Но ты сам не имеешь права ошибиться ни в чем. Сегодня последний вечер, когда у тебя есть возможность перечитать, перепроверить, отследить возможную ошибку, способную погубить все. Последний раз прокрутить все задуманное теоретически, в мозгу. Уже завтра ты начинаешь действовать.

Химик готов. Готово, в сущности, все. А значит, пора.

Отпил глоток воды. Такая простая формула. Кто бы мог подумать.

И вдруг зазвонил телефон. Причудливый, старинного дизайна аппарат над камином, который давно уже висел тут простым украшением интерьера: кому придет в голову вызванивать известного политика, публичную особу, хронически занятого и безнадежно мобильного человека — по домашнему телефону?

Виктор так удивился, что снял трубку, на полсекунды опередив мгновенное появление Григория.

— Да?

— Витька?!!

Махнул рукой, отпуская помощника. Впрочем, его тут уже и не было.

— Да, Инн. Что-нибудь случилось?

— Ты живой?!.. Господи, ты живой.

Она была явно не в себе, и этим стоило воспользоваться сразу, без паузы на выяснение обстоятельств:

— Ты перевела деньги в санаторий?

— Что? А, да. То есть нет, но завтра с утра переведу. Так ты там не был?!

— Где?

Самое главное она пообещала, и куда легче, нежели он рассчитывал, теперь можно было и поддержать странный, неправильный разговор. Инка. Оказывается, у нее до сих пор где-то записан этот номер. А может, и помнит наизусть, с нее станется.

— Ты ничего не знаешь?