Читаем Harry Oppenheimer: Diamonds, Gold and Dynasty полностью

Оппенгеймер мог быть уже не в расцвете сил, но его вмешательство все еще могло оказаться решающим. После фиаско с Consolidated Gold Fields управляющие директора Minorco в Лондоне Роджер Филлимор и Тони Лиа начали испытывать недовольство абсолютным авторитетом Anglo. Они хотели большей автономии. Все чаще Филлимор и Леа начинали напрягать свои мускулы за пределами орбиты Anglo. Они хотели объявить одностороннее провозглашение независимости", - так вспоминал Элфик цепочку событий начала 1990-х годов.⁴⁵ HFO рассматривал импульс к самоопределению как предательство по отношению к большой группе. Он становился все более раздраженным. В конце концов, однажды, в конце 1992 года, он вызвал Огилви Томпсона и сказал ему: "Джулиан, они должны уйти". Лиа избежал меча палача - вскоре он вспомнил, что его лояльность лежит на стороне Anglo, - но Филлимор, несдержанный и гораздо менее скромный, был безжалостно уволен. Главным исполнительным директором Minorco стал Хэнк Слэк. Говоря о главе, которая привела к тому, что JOT отдал ему приказ об уходе, Филлимор позже вспоминал об этом со слабым привкусом злости: "Меня считали непокорным, еретиком и, возможно, даже предателем". Что касается роли его крестного отца в казни, то Филлимор сделал паузу, а затем заявил совершенно определенно: "Его рука никогда не была рядом с оружием".

 

Исполнительный комитет Anglo, 1992 год. Против часовой стрелки от Джулиана Огилви-Томпсона (второй справа) стоят Ники Оппенгеймер, Грэм Бустред, Питер Гуш, Лесли Бойд, Майк Кинг, Дэйв Ранкин, Клем Сантер, Тео Преториус и Гэвин Релли. HFO продолжал распоряжаться властью, как конституционный монарх, хотя больше не занимал председательский трон. (Anglo American)

Как почетного регента Anglo, HFO часто привлекали к выполнению церемониальных обязанностей. Например, в сентябре 1996 года Годселл пригласил его и Бриджет на Western Deep Levels, где HFO дал старт новому проекту глубокой добычи. В каком-то смысле он был талисманом Anglo, хотя и обладал большим величием и могуществом, чем может адекватно передать этот термин. Однако влияние Оппенгеймера на политику и стратегию группы уже не было неоспоримым. Наша организация будет гораздо слабее, если мы разделимся, и мы не собираемся этого делать", - уверенно заявил HFO в конце 1994 года.⁴⁷ Но он ошибся. Международная инвестиционная среда менялась. Старый порядок финансовых домов, занимавшихся добычей полезных ископаемых, переживал не лучшие времена. Инвесторы теперь стремились увеличить стоимость акций, поощряя переход от громоздких конгломератов к более узким компаниям, предприятиям, ориентированным на меньшее количество товаров и избавленным от промышленного багажа. В Южной Африке конкурентом Anglo стала компания Gencor. Купив Billiton International у Royal Dutch Shell, Gencor приступила к продаже своих непрофильных, не связанных с добычей полезных ископаемых активов. Она выделила свои активы, связанные с цветными металлами и не связанными с добычей золота, под названием Billiton, разместила акции компании на Лондонской фондовой бирже, а затем объединилась с Gold Fields South Africa, создав крупнейшего в мире производителя золота. Anglo посмотрела на листинг Billiton в Лондоне и решила последовать его примеру. Майк Кинг, финансовый директор Anglo, провел детальное исследование последствий, которые обещали быть сложными как с финансовой, так и с административной точки зрения. Anglo придется изменить методы управления и развеять представление о том, что это, по сути, семейный бизнес, в котором все решают Оппенгеймеры. Она должна была стать объектом пристального внимания со стороны лондонских акционеров, которые работали по другим правилам и ожиданиям. Тем не менее, привлекательность компании была неоспоримой. Конкуренты Anglo, крупные австралийские шахтеры - Broken Hill Proprietary Company Limited (BHP) и Rio Tinto - уже были там. Кроме того, Anglo было бы гораздо проще привлекать капитал в Лондоне. Новое местонахождение Anglo сделало бы компанию по-настоящему глобальным предприятием.

 

HFO и Бобби Годселл на Западном глубоком уровне, 1996 год. (Anglo American)

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное