Harry Oppenheimer: Diamonds, Gold and Dynasty

Позднее в доме 44 по Мейн-стрит появятся досужие домыслы о том, что зародыш сделки с De Beers был придуман в глубокой тайне, что она застала HFO врасплох незадолго до его смерти и не дала ему покоя. По всей вероятности, он счел бы это предопределением. Сделка, безусловно, означала сдвиг, возможное изменение семейной судьбы. После приватизации De Beers Оппенгеймеры остались крупнейшим неинституциональным акционером Anglo American с долей в 3,5 процента. Но пуповина была фактически перерезана. Ники ушел с поста заместителя председателя совета директоров Anglo и занял должность неисполнительного директора. Теперь в центре его внимания была компания De Beers. Последующим поколениям Оппенгеймеров, казалось, не суждено было управлять великим кораблем Anglo American, олимпийским судном, построенным и спущенным на воду Эрнестом Оппенгеймером в 1917 году, а затем модернизированным и расширенным его сыном. Паруса были подрезаны, возможно, даже порваны, но в конечном итоге HFO не стал свидетелем разрыва. В ночь на среду, 16 августа 2000 года, они с Бриджет устроили в Брентхерсте званый ужин в честь Трахара. Это было празднование назначения Трахара на пост исполнительного директора Anglo American plc. В ходе вечера здоровье Г. Ф. О. ухудшилось. Он произнес теплую, но нехарактерно бессвязную речь. После этого он повернулся к жене Трахара, Триш, сидевшей справа от него, и вышел из-за стола. Бриджет была взволнована. "Вкусный ужин, но все испортил Гарри, которому пришлось уйти после своей речи", - написала она потом в своей гостевой книге. Он выглядел ужасно. Я была так расстроена..."⁵⁷ На следующий день Гарри немного пришел в себя, но в пятницу его госпитализировали в больницу Кенридж с жалобами на боли в животе и сильную головную боль. Его состояние ухудшалось, он то погружался в сон, то терял сознание. Члены семьи собрались вокруг него, готовясь проститься с патриархом. Его минуты спешили к концу. И вот, вскоре после девяти часов вечера в субботу, 19 августа, Оппенгеймер испустил последний вздох. Долг, говоря словами Шелли, был оплачен. Пыль пришла, чтобы забрать пыль.

Оппенгеймер был кремирован 24 августа. Поминальная служба в церкви Святого Георгия в Парктауне, которую на следующий день возглавили архиепископ Нджонгонкулу Ндунгане и настоятель прихода Джерард Шарп, прошла в полном соответствии с его письменными пожеланиями. Это было событие, достойное главы государства - действительно, присутствовало немалое количество высокопоставленных лиц и министров кабинета министров, - и служба транслировалась в прямом эфире по национальному телевидению. Хотя церковь была слишком мала, чтобы вместить всех скорбящих (она вмещала всего 200 человек), шатер на территории церкви был рассчитан на большое количество людей, пришедших выразить свое почтение. Оппенгеймер был одним из "дорогих сыновей Южной Африки", - провозгласил Ндунгане в своей надгробной речи. Он использовал любую возможность, чтобы осудить Национальную партию и ее несправедливую политику, и "неустанно работал", чтобы создать лучшую страну для всех ее жителей. Многие из его ценностей являются краеугольными камнями, на которых стоит наша новая демократия", - подтвердил архиепископ.⁵⁸

Это сообщение повторялось снова и снова в течение последующих недель, когда в адрес Оппенгеймера посыпались поздравления. Наследник, ученик, магнат, монарх: Оппенгеймер за свою жизнь успел побывать во всех этих образах, но золотой нитью - или так утверждали его панегиристы - была его приверженность демократии и развитию Южной Африки. Мандела заметил, что в преамбуле Конституции говорится о почитании тех, кто страдал за справедливость и свободу, и об уважении к тем, кто трудился "для строительства и развития нашей страны". "Среди последних, - продолжил он, - главное место должны занимать Гарри Оппенгеймер и его семья"⁵⁹ Это было признание заслуг не только ушедших, но и династии. Мбеки, ныне президент страны, прославил ХФО как пионера расового примирения - основы конституционной демократии Радужной страны. В ведущих мировых газетах восхвалялась и подробно описывалась история противостояния Оппенгеймера апартеиду. JDF Джонс, журналист, который в свое время обсуждал с HFO возможность написания его биографии, написал в Financial Times, что Оппенгеймер был "редкой и увлекательной фигурой", "могущественным магнатом, в жизни которого доминировала борьба с правым правительством его собственной страны".⁶⁰ Он был "Рэндлордом, который противостоял системе". В газете "Нью-Йорк таймс" некролог Оппенгеймера Мэрилин Бергер описала его как человека, который использовал свое огромное богатство и значительное влияние в "борьбе против апартеида".⁶¹