He как у людей

— Есть новости из «Старджар»? — спрашивает Грейс, когда они уже ложатся спать.

Рассказывая о своем эпически пролюбленном собеседовании, Кевин предпочел утаить часть информации. Выпустил некоторые ключевые детали, в том числе то, как зачем-то попросил еще одно печенье перед уходом — этот неловкий момент до сих пор преследует его.

— Пока ничего.

— Что ж, если они тебя не возьмут, значит, они идиоты, — говорит Грейс и гасит свет. Кевин, отгородившись от нее спиной, будто стеной, прокручивает экран своего телефона. Грейс прижимается к нему сзади, нащупывает под одеялом его бедро и проводит по нему пальцами. Кевин замирает и… не отвечает. Не может ответить. Не может. Это ужасно.

Наконец, платонически сжав его плечо, она сдается и отодвигается на свою сторону кровати.

25

Батареи центрального отопления в Маргите, включенные недавно за бешеные деньги, чтобы произвести впечатление на Сильвию и К°, гудят вовсю, однако в доме все равно зверски холодно. Милли включает духовку на максимум и оставляет открытой — пусть хоть одна комната прогреется к запланированному в последний момент приходу Сильвии.

Позвонив в дверь, чего обычно никогда не делает, Сильвия молча отдает Милли ключ.

Это я во всем виновата, — говорит она.

— Вот уж нет. Не вы, а я.

— Я должна была сказать Кевину правду.

— Нет. Это же я вас умоляла не говорить.

— Как он вообще узнал? Я думала, нам нечего опасаться.

— Брат матери его друга работает в гараже, — вздыхает Милли. — Дублин город маленький.

Сильвия говорит:

— Я просто хотела попрощаться и поблагодарить. Я буду очень скучать по работе с вами. Никогда в жизни у меня не было такого классного босса.

— Это не Кевину решать. Я все улажу. Проходите, садитесь.

К ужасу Милли, глаза Сильвии наполняются слезами. Милли никогда не видела, чтобы ее компаньонка поддавалась отрицательным эмоциям. До сих ее настроение варьировалось в рамках приподнятого, от восторженного ликования до тихой благодарности.

— Что он сказал? Что-то ужасное?

— Нет-нет, все нормально. Дело не в этом. — Из горла американки вырывается такой звук, будто ее что-то душит.

— Сил?..

Милли замечает огромный браслет с бирюзой на тонком запястье Сильвии. Эти цыганские украшения будят ее любопытство, особенно двойное кольцо, мостиком соединяющее средний палец с указательным — кажется, будто пальцы сросшиеся.

— Я вам говорила, что меня мама когда-то так называла? — спрашивает Сильвия.

— Ты плачешь?

— Нет. — Она сидит совершенно неподвижно. — Да.

Милли вздыхает и спрашивает:

— Это все из-за той проблемы со здоровьем?

— Что?

— Я нечаянно подслушала… ты больна? Сил? Скажи мне.

Сильвия отрицательно качает головой.

Милли выдыхает.

— Слава богу. А я уж решила… было очень похоже, что ты разговариваешь с врачом, тогда вечером, когда мы ужинали.

— Извините. Это… совершенно непрофессионально. — Сильвия вытирает полные грусти глаза тыльной стороной ладони, сверкнув маленькой серой татуировкой в виде сердечка, которую сделала когда-то в Сан-Хуане, или Сан-Квентине, или еще в каком-то «Сан». Утирает лицо широкими, как крылья, рукавами хлопковой туники. — Со мной все в порядке. Все хорошо.

— Может, я смогу помочь?

На миг Сильвия смотрит Милли в таза и сразу же отворачивается.

— Вряд ли.

— Ты можешь мне рассказать, в чем дело?

Сильвия устремляет взгляд в потолок, стискивает кулаки — и вдруг вскидывает их вверх и стонет, словно от боли:

— А-а-а!

— Да что произошло? Ты меня пугаешь.

Сильвия роняет голову на руки.

— Помните тот звонок, который вы случайно услышали? Речь шла не обо мне.

— Извини?..

— Это не я больна. Это Шон.

— Иисус, Мария и Иосиф, — ошеломленно ахает Милли, совершенно не ожидавшая такой новости. — Неужели ты о своем племяннике? А на вид такого здорового парня еще поискать. Как же так?

— Я знаю, знаю. В это трудно поверить, но это правда. — Сильвия вытирает лицо, но слезы все текут и текут.

— Чем же он болен?

— У него редкое аутоиммунное заболевание. Это тянется уже много лет, и до сих пор он неплохо себя чувствовал, потому что обычно болезнь дремлет, но здесь у него уже несколько раз случались обострения.

— Как называется болезнь?

— У него не в порядке печень. Больные клетки пожирают здоровые. Ирландские врачи ничего в этом не понимают. — Она осекается. — Простите, не обижайтесь. Понимаете, я не то хотела сказать, но… Здесь все по-другому. Вот, например, на прошлой неделе ему нужно было сделать анализ крови, а тут как раз этот праздник, официальный выходной, и до вторника ни одного лаборанта было не найти.

— Некоторые больницы у нас действительно ужас. Где он лечится, в какой больнице? В Бомонте? Сильвия машет рукой:

— Он уже во всех побывал.

— Бедная ты девочка, — говорит Милли. — Что же ты мне раньше не сказала?

Сильвия достает из сумки маленькую пачку салфеток и сморкается.