Hell to the Heavens (СИ)

Его принцесса наконец дома. Здесь, под землёй, в его покоях. Над ней тихо воркуют маги бездны, обмывая и раны залечивая. Он улыбается, когда маги отстраняются от неё. Прекрасная… Он присаживается на край кровати, проводя по чужой щеке. Прекрасная и теперь принадлежащая только ему. Он прикоснётся губами к её лбу и выйдет из комнаты, оставляя включённым небольшой источник света. Ему хочется чтобы ей не хотелось оставить его. О, если она сбежит, он обязательно её вернёт, сотрёт город свободы в пыль, разрушит чёртов материк, и найдя её в руинах скажет что это всё ради неё, и посмотрев в испуганные глаза, крепко обнимет и посадит на цепь. Запрёт в своих покоях, и будет мельтешить перед глазами, пока она не поймёт что в её жизни существует лишь он.

— Ваше Высочество! — заскрипит рядом голос мага, заставив его улыбнуться. — Вестник посланный за Дайнслейфом погиб!

— Тогда оставьте его. Не позвольте ему спуститься за леди Альберих, — скажет он, скрестив руки на груди. — Сделайте всё, чтобы она не сбежала.

***

— Веди себя тихо и не привлекай лишнего внимания, я вытащу тебя оттуда.

— Будь осторожна, формально, ты обещанная ему супруга, кто знает что за тараканы в его голове.

— Я люблю тебя и никогда не позволю остаться наедине со мраком…

Она улыбнётся, ложится под покрывалом и поднимется, по сторонам оглядываясь. Найдёт себя в светлой комнате. Вздрогнет, находя себя лишь в рубашке. Одежда обнаружится чуть поодаль от постели. Она прикусит губу, и закутается в покрывало, чтобы не замёрзнуть. Надо быть тише, надо побыть с ним ласковой, притупить чужое внимание и дождаться хранителя. А потом уйти. Он ведь не бросит её, не позволит остаться здесь на всю бессмертную жизнь?

Дверь скрипит, впуская Итэра в комнату. Он улыбнётся, сядет на постель и посмотрит на неё ласково-ласково. Прикоснётся к руке губами, и прижмёт её ладонь к своей груди. Прикроет глаза, пододвинувшись ближе, едва сдерживая свою злость, заприметив край чужой метки. И что же рыцарь ей пообещал, что она так спокойно отдалась в его руки? Едва ли многое, но как раз то, что ей было нужно.

Кэйа его боится, в угол отодвигается, руки к груди прижимая. Закрывается, вздрагивая от его касаний и взгляд отводит, не желая как-либо иначе на его присутствие реагировать. И мальчишка снимет сапоги, осторожно к ней пододвинется, к плечу прильнёт, по животу погладит, сбросив перчатки и усмехнётся. Он и правда дурак, ослепший от желания поставить мозги сестры на место. Если бы он действительно знал, какая она, не позволил бы той ребёнком переступить порог дома Рангвиндров, не позволил бы остаться под звёздами. Держа ту постоянно в поле зрения, контролировал бы себя, спугнуть ребёнка гораздо проще…

— Почему ты боишься? Я не сделаю тебе больно… — шепчет Итэр, оторвавшись от чужого плеча и тёмную даль чужих глаз заглядывая, а потом на щеке поцелуй почти целомудренный оставляет, сжимает её пальцы в своих ладонях и нос в девичьем изгибе шеи прячет, жадно вдыхая запах кожи.

Итэр пьянеет, руками талию её окольцовывая. Теперь он будет не в силах отпустить её, он разрушит весь мир, лишь бы она никогда и никуда не сбежала. Прольёт кровь любого, кто посмеет потеснить его в её сердце, уничтожит всех, кто посмеет к леди Альберих притронуться.

Тело в его руках всё ещё напряжённое. Подрагивающее от каждого движение, скованное страхом и неприязнью, не робостью. Он прикусывает губу, спрятав чужие руки в своих. Как ему ещё показать свой дружелюбный настрой? Безумно хочется прикоснуться к ней менее невинно. Испытать всё, что позволили чувствовать Дайнслейфу, присвоить себе то, что принадлежит ему по праву.

— Я буду любить тебя сильнее его… — шепчет принц, касаясь губами её шеи. — Только позволь мне сделать шаг и перестань бояться меня…

В ответ лишь разочарованный выдох. Девушка осторожно убирает руки и смотрит так спокойно и равнодушно, что Итэру взвыть от безнадёжности хочется. Устраивает голову на её груди, вслушивается в размеренное биение сердца. Ей не страшно, она чего-то ждёт. Смотрит с вызовом, уголками губ усмехается, и хитро прищуривается.

— И как же мне вас называть, принц? — тихо спросит она, положив руку на светловолосую макушку, тихо фыркая, наблюдая за тем, как он к ней ластится, из груди чуть не вырывается “котенок”, ох, она бы точно назвала его именно так.