Hell to the Heavens (СИ)

И глаза напротив помутнеют, оставляя за собой неистовое желание присоединиться к активным действиям. И Альбедо себе в этом не откажет, обхватит покрепче талию, обовьёт ногу хвостом и поднимется, носом в изгиб шеи утыкаясь. Она откинет голову, запустит руки в его волосы, мягко погладит, когда тот прильнёт лицом к её груди, закроет глаза, чтобы не напороться лицом на его рога. Мягко засмеётся, когда раздвоенный язык коснётся её соска, как мягко обслюнявит его, принявшись расцарапывать её спину. Зарычит, когда руки лягут на основание роговой ткани, и двинет бёдрами навстречу, принимаясь вылизывать ключицы, плечи, ложбинку между грудей. Она замечательная, целует кончики огрубевших отростков, заставив его задрожать, потрётся щекой о её, и остановится, когда тело в его руках ослабеет.

Когда она начнёт тихо-тихо звать его по имени, протягивая руки куда только можно. Шипит, когда она вскрикнет, не позволяя продолжить… Зажмурится, понимая что дальше некуда. Это действительно всё. Верх его любви… Верх любви вообще всего живого… И он сдастся, кусая её за плечо снова. Почувствует себя так странно…

— Я так тебя люблю… — прошипит он, зацеловывая её лицо, задвигается вновь, начав кусать чужие ключицы. — Люблю… До безумного желания присвоить себе… Хоть я и понимаю, что ты уже принадлежишь мне… Что никуда не сбежишь…

— Я с тобой, пока смерть не разлучит нас… — она грустно улыбнётся, снова поглаживая того по щекам и голову чужую на себя поднимает. — Обещай, что не бросишь меня в старости, даже если твоё сердце охладеет ко мне, а от самой меня останутся лишь высушенные посеревшие лепестки, если от меня нынешней останется лишь мерзкий запах гнили… Прошу тебя…

И раздвоенный язык мягко слижет её слёзы, заставляя успокоиться, прижмётся к груди, вслушиваясь в судорожное биение сердца, чувствуя как содрогается чужое нутро… Тяжело выдохнет, и проведёт по её плечам. Ему не хочется думать о том, что произойдёт, когда Кэйа начнёт угасать. Когда силы будут стремительно покидать её тело. Альбедо оставит мягкий поцелуй на её груди, сожмётся, и голову запрокинет, продолжив плакать. Ей сейчас так хорошо, даже если её потом выбросят, как бесполезную вещь, даже если потом от неё ничего не останется… Даже если он сам потом избавится от неё, в силу ненужности… Она всхлипнет, в спине выгибаясь, удерживаясь лишь в чужих руках, а потом словно очнётся, посмотрит серьёзно и поднимает уголки губ.

— Если я вдруг тебе надоем… — продолжит она, мелко подрагивая, растрепав чужие волосы. — Если я тебе стану противна, если покажусь что я не та, кто тебе нужен, если найдёшь мне замену… Избавься от меня быстро, я так не хочу мучиться…

И утробно зарычит дракон, принимаясь губы чужие вылизывать, задрожит, чувствуя чужое отчаяние, крепко сожмёт в руках талию, и поднимет лицо, строго взглянув в слезящиеся глаза. Поддастся вперёд бёдрами, и заговорит тяжело дыша.

— Даже смерть не спрячет тебя от меня, Кэйа… — опустит на мгновение взгляд, осторожный укус на ключице оставив. — Я последую за тобой, если не сумею вернуть себе…

И зажмётся, принимаясь поглаживать ту по животу, прижимается к ней, чувствуя как она тихо смеётся, как содрогается её грудная клетка, она мягко гладит Альбедо по волосам, а потом шепчет о том, что он очень милый, благодарит за теплоту и расслабляется, принимаясь зацеловывать его лицо, пока перед глазами не поплывёт от приятного спазма в нижней части живота. Ей так хорошо сейчас…

И не думая ни о чём, Альбедо остановится, чувствуя как распухает узел, а в глазах напротив нет ничего кроме желания. Прижмёт её к себе, осторожно проводя по следам от его чешуи на девичьей кожи и вовсе отстранит хвост, ударяя им по земле. Кэйа в его руках такая откровенная и чистая, что на мгновение он отступает, потираясь щекой о её грудь, но шлёт свои сомнения в глубокую бездну… Он не отступится, после столь долгих мучений со своим организмом… Вздохнёт, разводя её ягодицы, и сцепится, снова впуская зубы в чужое плечо.

— Моё… — шипит он, изливаясь в чужое тело, слыша своё имя с чужих уст, сожмёт её бёдра, внюхиваясь в притупившийся запах крови, а после, чувствуя как стекает вязкая жидкость заставляя того вздрогнуть и помочь той слезть с себя.

Альберих сядет на колени, позволяя алхимику сесть позади и крепко обнять себя, обвивая хвостом, позволяет мелко целовать себя в затылок. Заурчит, прикрывая её грудь, проведёт носом линии роста волос, наслаждаясь сладковатым запахом крови. Всё хорошо, он нашёл то, что избавило его от мучений и свою панацею отпускать не намерен. Примется вылизывать чужую шею, заурчит когда в её руках свежий фрукт окажется, потянется, поняв что ему протягивают плод, ткнётся носом в её висок, прежде чем заметит как на её пальцах скопится капелька фруктового сока. И длинный раздвоенный язык слижет её, мягко проведя когтями по животу, оближется, прикусит сладкую мякоть закатника, и заметит как коснутся сладости чужие губы, как осторожно слижут текущий сок, прикроют глаза, пробуя тот на вкус.