Hell to the Heavens (СИ)

Он ни за что этого не позволит. Не позволит ей разрушить то, что он собирал по крупицам в течении пяти веков одним единственным словом. Нет никакого смысла противиться тому, что должно произойти. И он опустится перед ней на колено, шершавыми губами касаясь её руки. Осторожно льнёт лбом к запястью, чувствуя напряжение в её теле.

Она может быть невозмутимой в постели и совершенно спокойной в разговоре на совершенно любые темы. Вот только никому и никогда не выстроить вокруг себя идеальной неприступной обороны. У каждого в защите есть бреши и ими нужно пользоваться при необходимости.

На ней больше нет вычурной формы капитана, нет привычного лёгкого меча в её руках, светящийся жёлтым глаз больше не скрывает плотная чёрная ткань, и не блестит отвратительным голубым холодный атрибут. Она окружена и обезоружена. Но всё равно улыбается снисходительно, как раньше, словно кто-то спустится за ней вновь, словно кто-то вытащит её отсюда, словно её мечты оказаться под звёздами вновь — не пустая бессмыслица.

Итэр её не торопит. Лишь вокруг безымянного пальца языком проводит, обращая внимание на себя. Откроет глаза, встречаясь с мимолётным удивлением в её лице. Кэйа здесь, перед ним, почти принявшая свою участь…

И он улыбнётся, поднявшись на ноги, сожмёт её пальцы, поднимая уголки губ. Кроме хранителя ветви никто не осмелился бы забрать её отсюда. Кроме хранителя ветви никто не способен спуститься сюда совершенно безнаказанно. Только он находится в самых тёмных подземельях, преданный лишь ей, готовый на всё ради его королевы, не ордена. Он не ломается, лишь выжидает. Пять веков бессмертия и бесцельного существования закалили чужую жажду мести, и развилась она лишь о нежные чувства леди Альберих, слишком спокойно позволившей ему нарушить свою клятву относиться к своим подопечным только как к ученикам и воспитанникам. Клятва запрещала ему их любить, запрещала привязываться и привязывать. Условная грань, которую переступить очень сложно, на самом-то деле. Но хранитель сумел, а потому сполна испил её любовь, испробовал её тело, равнодушными звёздочками в яркой лазури насмехаясь над принцем и всей бездной со всеми её обитателями.

Итэр ему этого не простит, и убить его тоже не в силах. Чужое проклятие так прочно впиталось в естество рыцаря, кажется, в крови без остатка растворилось и ничем его не вытравить. Слишком много времени прошло, поздно исправлять ошибки, а он их сделал слишком много…

Упустил момент её побега, позволил ей принять вечную жизнь из чужих рук и считать себя живущей под настоящими звёздами, позволил той получить признание лицемерной богини и стать защитником города омерзительного Барбатоса. Он допустил это всё и ничего с этим не сделал, так сильно увлёкшись поисками своей сестрицы. Более он о ней не вспомнит, пока она не придёт сюда сама. Пока не согласится сжечь этот мир… Но этого никогда не настанет, единственный проводник в бездну заключён глубоко и ждёт своего часа или приговора.

Время ничего не решит. Зато это в силах леди Альберих. Заставить того перейти на их сторону, согласиться нести погибель. Если не во имя бездны, то во имя её… Той, что всё ещё стоит напротив, прогоняя прочь любые всё, что не является равнодушием и притворным удивлением. Кажется своё звание капитана она оправдывает с лихвой. Он замечает как поднимаются уголки губ, складываясь в привычную улыбку, как беспечность и безразличие создают её маску, видимую всем и каждому. Прекрасная работа, жаль что более она не потребуется ей. Это людей обмануть легче лёгкого и с этим она справляется на ура. Чтобы что-то скрыть от существ бездны, придётся приложить чуть больше усилий.

Кэйа выдернет свою руку из хватки, снова меняя нейтральную фальшь на холод. Она отвернётся, сделав шаг вперёд. Такой уверенный, но осторожный. Кажется она совсем не носила платья в мире под звёздами, а если и носила, то преступно немного, так, что подолы повседневного наряда кажутся каким-то испытанием на прочность.

Чёрный и электрически-синий ей безумно идут. Итэр улыбается, думая что создавшие это платье совершенно точно знали как будет выглядеть королева. И хоть он сам является принцем, иначе назвать Альберих — не поворачивается язык. Хотя… У Каэнрии нет других возможных правителей…

Итэр следует за ней по пятам до комнаты. Знает что дальше отступать будет некуда, а там он сумеет вытащить из неё хоть слово. Это так странно, ему думалось, что всё будет как в предсказании, нужно будет лишь протянуть руки и ни за что не отпускать, но…

У леди Альберих очень острые зубки и язык. Она может фразой резко спустить его в грязную реальность и поставить перед фактом своего несогласия. Способна холодно посмотреть и руки на груди скрестить, не позволяя тому и надеяться на почти детские объятия. Мир под звёздами превратил её в идеальное холодное оружие, оставив желанную нежность лишь для избранных. Итэру это не нравится, Итэру хочется разбить ледяной фасад и крепко схватить ранимую душу, чтобы больше не было сил отстраняться и хранить гордое молчание.