Highway to hell

Боковые стекла машины были опущены, а с лобового и заднего ручьями стекала жидкость, слабо напоминавшая капли дождя. Его машину нещадно обливали бензином словно водой, но о мытье и речь не шла. Не сразу разобравшись, в чем дело, Джордан стал оглядываться по сторонам и пробовать порвать стяжки, сковывающие руки. Вспомнив, что кроме него и Хейга никого рядом не было, Пэрриш не сразу поверил, что его подчиненный мог выкинуть подобное.

- Хейг, какого черта?!

- Не думал, что ты так быстро оклемаешься, - усмехнулся офицер, щедро плеснув бензина из канистры в салон и облив самого Пэрриша.

- Что происходит?! Немедленно прекрати!

- Я смирился с тем, что ты перешел мне дорожку, притащив свою задницу в этот город и заняв должность заместителя шерифа на которую претендовал я, - охотно объяснял Адам, продолжая щедро выплескивать горючую смесь из канистры на Джордана. – Но ты не поверишь, за твою смерть готовы заплатить пять лимонов*.

- Послушай, Хейг, давай разберемся! Если у тебя проблемы…

- Проблемы у тебя, чувак, - перебил офицер, отбрасывая прочь пустую канистру, - раз за тебя мертвого столько платят.

Адам Хейг чуть отошел от машины и достал из кармана металлическую зажигалку, с помощью кремниевого колеса приводя ее в действие.

- Стой! Не смей! Одумайся, что ты делаешь?! – пытался вразумить офицера Джордан, глядя на танцующий язычок пламени и отлично понимая, что его хотят сжечь заживо.

Он вновь умрет! Уже в третий раз! А выживет ли?!

Пэрриш из последних сил стал вырываться из пластикового захвата стяжек и что-то кричать Хейгу, но тот его уже не слушал, ибо адский огонь алчности, заискрившийся в его глазах, заставил офицера швырнуть зажженную зажигалку прямо в салон авто. Пламя мгновенно стало лизать машину и сидевшего в ней Джордана. Ощущая невыносимый жар, всеобъемлющую боль и запах собственной горелой плоти, заместитель шерифа издал душераздирающий вопль, проваливаясь в разверстые объятия леденящего забвения.

***

Огромные лапы зверя мощно отталкивались от земли, оставляя за собой вихрь опавших иголок и листьев. Он уверенно приближался к цели, словно его влекло к ней невидимым радаром. Птицы, мелкая и крупная живность, а так же самые матёрые хищники с заполошным криком и испуганным ревом разбегались кто куда. В этих лесах водилось всякое, но подобного огненного монстра, не принадлежавшего этому миру, раньше видеть не приходилось.

Выбежав на поляну залитую луной, что отбрасывала тусклый свет на огромный пень, огненный монстр перевел дыхание и принюхался. Он на том самом месте, которое неоднократно видел во сне.

- Цербер, - услышал зверь странный шепот, исходивший отовсюду, отождествляя себя с этим именем. Адский пес стал приближаться к Неметону, прыгнул на широкий алтарь и громогласно зарокотал. Затем он стал моститься на нем, как на удобной лежанке, словно желая отдохнуть от утомительного пути. Перестав пылать и, положив массивную голову на свои лапы, Цербер довольно и глубоко выдохнул, его веки стали тяжелеть и слипаться, а самого монстра преисподней начало клонить в сон.

Это было странно, но Цербер во сне был еще выше и ходил на задних лапах, вернее человеческих ногах, а не опирался на все четыре конечности. Он стоял на развилке дорог и лихорадочно вращал головой. А еще он мог говорить и щелкать пальцами. Потом он почувствовал, как его тело распадается и собирается вновь, но уже на новом месте, где нет солнечного света, а лишь багряный сумрак.

Цербер всеми своими животными фибрами ощущает, что он наконец-то дома и не отталкивает от себя свою человеческую форму, так как чувствует, что она его вторая натура. С космической скоростью человек и живущий в нем монстр начинают вспоминать те события, что произошли с ними. Цербер уступает, и сейчас он больше человек, носящий земное имя Джордан Пэрриш. Именно с ним связано большинство событий, которые у них тем или иным образом отобрали.

Здесь он увидел своих почивших земных родителей. Здесь он хлебнул воды из реки забвения и узнал, что он необычный смертный, а олимпийский бог, именуемый Цербер. Здесь продолжился его страстный роман, переросший во взаимную любовь с Адосом Блейком, оказавшимся владыкой преисподней и одним из верховных богов Олимпа. Аид и адские врата стали его местом работы и жительства. А божественный артефакт - ценный ключ от ворот и всего подземного царства был передан Джордану Аденом в знак любви.

Именно сюда явилась его настоящая мать Ехидна, чтобы молить сына о прощении и предоставить ей возможность познакомить с многочисленной семьей и показать его родину. Он вспомнил, что не одинок, что у него есть отец, братья и сестры. Он вспомнил Орфа, с которым так сдружился.