Hold Me (СИ)

— Верни мне деньги к среде, дерьмо ты собачье! — последний удар приходится в плечо с ноги, так что не выдерживаю, простонав в голос, и переворачиваюсь на спину, чувствуя, как всё тело трещит по швам. Давлюсь кровью из носа, что крупными каплями скатывается по щеке к подбородку. Мать в бигудях и домашних тапочкам уводит отца, бросая на меня взгляд. Осуждающий. Она в муже души не чает, ходит на поводу, считая своим долгом — ухаживать на ним. Ведь до сих пор считает, что виновата за то, что залетела мною от другого. Прекрасно. Лучше бы сделала свой ебаный аборт, гребаная стерва. Мразь.

Плююсь ругательствами, переворачиваясь на живот, и кусаю губу, сдерживая больной крик, ползу к двери, трясущимися пальцами, вымазанными в крови, толкаю её. Закрывается, так что сажусь, прижимаясь к деревянной поверхности спиной, и запрокидываю голову, хрипло дыша в потолок. Глаза сами начинают болеть, а нос колоть, так что сил сопротивляться уже нет. Мычу сжатыми губами, смотря на мерцающую лампу, и шмыгаю носом, со злостью повторяя удары головой о дверь, после чего с губ слетает всхлип. Прижимаю грязные мокрые ладони ко рту, пытаясь заглушить тем самым мой отвратительно жалкий вой, от которого плечи начинают дрожать. Рвано дышу через нос, сердце в груди скачет, как безумное, увеличивая в разы уровень боли во всем теле. Громко всхлипываю, игнорируя вибрирующий в кармане кофты телефон. Смотрю вверх, моргая, чтобы избавиться от соленой воды в глазах, и сжимаю веки, подрагивая всем телом от неприятного терзания под кожей.

Терпи. Осталось всего ничего. Справишься. Подумай о том, что постоянно помогает тебе прийти в себя, что способствует возврату твоих сил. Да, думай о крае. Думай о том, как шагнешь за него. Думай о том, что у тебя всегда есть выбор, один из которых помогает тебе терпеть. Да, мысль о смерти — твоя мотивация прожить ещё какое-то время.

Чувствую, как мысли о суициде приносят мне внутреннее успокоение. Сердце уже не так сильно колит, но его биение по-прежнему вызывает неприятную тошноту. Мне нравится то, что хоть что-то в этой жизни я могу принять сам. Я могу сам решить это. И это потрясающе.

Глубоко дышу, приоткрывая веки, и медленно роюсь в кармане, вынимая дрожащими пальцами свой телефон. Номер. Дилана. Сглатываю, моргая, и шмыгаю носом.

Я должен отдать кому-то её. Должен быть уверен, что она не останется одна. Именно поэтому терпеть осталось недолго. Ведь ОʼБрайен хоть и баран, но просто так не отступит.

Я чувствую, что обязан позаботиться об Эмили, но при этом начинаю пытаться «устроить» жизнь Дилана, стараясь помочь ему разобраться в себе.

Опускаю руки, отклоняя вызов, и прижимаюсь затылком к двери, закрывая красные от слез глаза. Вытягиваю больные ноги, полностью уходя в себя.

Завтра мне нужно быть сильным.

***

Дилан опускает руку, хмуро смотрит на экран телефона. Вызов не принят. Парень моргает, нервно потирая лоб ладонью, и вздыхает, бросая телефон на кровать. Сидит, опираясь на стену, и наблюдает за тем, как Засранец крутится в его ногах, всячески привлекая внимание, но Дилан не может ни о чем думать. Он опирается локтями рук на колени и прижимает сжатые кулаки к губам. В комнате темно, в большом доме тихо. Завтра новый день. Учебный. И парню тяжело принять это, как факт. Ему не удается даже собрать себя по частям, чтобы наконец окончательно разобраться в своих чувствах, окончательно принять их. Но к волнению об Эмили добавляется беспокойство о Томасе, который игнорирует его звонки, хотя обычно отвечает сразу. ОʼБрайену сейчас необходим этот худощавый парень. Сангстер.

Дилан невольно начал заботиться о Хоуп, но так же взялся за Томаса, думая, что этот тип не сможет «выжить» в этом дерьмо-мире без него. Возможно, парень завышает свою значимость, но опять показывает иное. ОʼБрайен должен заботиться о них.

Поэтому ему стоит прекратить вести себя, как кретин.

Они должны держать Томаса

***

От лица Хоуп.

Серое утро. Бледное небо с холодным ветром, гоняющим «жидкие» облака. Я, стоящая у зеркала в коридоре первого этажа и смотрящая куда-то на уровень ниже своего лица в отражении, водящая расческой по волосам. Медленно, как-то лениво, безжизненно. Напряженные мускулы бледного лица. Мешки под глазами и искусанные от нервов губы. Большой ком в груди, который увеличиваю своими страхами и тревогами, ведь сегодня я вновь иду туда. Иду в школу. Бессонная ночь. Странный, напряженный сон, после которого проснулась с ярым чувством потери. Я что-то потеряла. И оно было моим. Оно было частью меня. Оно было мною. Энди и Элис. Они — это я?

Прекращаю расчесывать волосы, хмуро взглянув на свое отражение. Всматриваюсь в светлые глаза, ища ответы где-то в глубине себя, но разочарованно качаю головой, бросая расческу на комод, невольно перевожу свое внимание на фотографии, где я одета, как мальчишка. Рядом отец. Рядом мать. Рядом со мной. Долго сверлю взглядом снимок, чувствуя, как обида подкатывает к горлу.

Моя мать. Она врет.

Отец. Его нет.

Энди. Это я.

Мои воспоминания. Не могу им верить.

Что есть реальность? Что есть правда? Что есть «я»?