hollis d pereval v seredine puti

мы смотрим на мир и совершаем свой выбор. КажО

дое поколение имеет склонность к антропоцентризО

му, стремясь доказать, что именно его видение мира

является самым объективным. Следовательно, мы

тоже не являемся исключением, веря в то, что наше

видение является единственно возможным, единсО

твенно правильным, и мы очень редко допу скаем

мысль об обусловленности своего восприятия друО

гими факторами.

16

Глава 1

Даже в самое счастливое время, время детства,

может существовать ощущение опасности. Находясь

в утробе матери, мы связаны с сердцебиением косО

моса. Отделение от матери происходит очень болезО

ненно. Внезапно нас насильно выбрасывают в мир

ослепляющего света, оглушающих звуков, земного

тяготения и отчуждения — так начинается изгнание.

Даже религия (от латинского слова religio, «связь

между человеком и богами», или religare, «воссоО

единение») может рассматриваться как отражение

по иска утерянных связей с космосом. Для многих

такое лишение благодати и вступление в мир голоО

да и насилия — а именно таково первое восприятие

окружающего мира — оказывает огромное влияние

на ощущение своего Я. Чтобы защититься от боли, люди уже в детском возрасте стараются не давать

выхода своим аффективным, когнитивным и чувстО

венным способностям. Потом у них развиваются соО

циопатия и расстройства личности. Именно такими

людьми наполнены наши тюрьмы; они толпами хоО

дят по нашим улицам.

Грустно, но эти опустошенные люди имеют

незначительный потенциал для изменений и личО

ностного роста; их пугает необходимость открыть

себя миру, полному мучительных страданий, через

которые обязательно надо пройти, чтобы сформиО

ровать свою собственную личность. Многих жизнь

превращает в настоящих невротиков, психика котоО

рых расщепляется между внутренней природой реО

бенка и миром социальных взаимоотношений. Мы

даже можем предположить, что неисследованная

личность взрослого человека представляет собой

совокупность установок, стилей поведения и псиО

хических рефлексов, возникших вследствие детской

травмы, основная цель которых заключается в том, чтобы какОто снизить уровень стресса и тревоги, исО

пытываемых органической детской памятью, храняО

щейся у нас внутри. Органическая память, которую

Взрослеющая личность

17

мы можем назвать внутренним ребенком, а также

наши разнообразные неврозы есть не что иное, как

стратегии, которые бессознательно развиваются

для защиты этого внутреннего ребенка. (Здесь слоО

во «невроз» используется не в клиническом смысле, а как обобщающий термин для расщепления между

нашей естественной природой и процессом нашего

окультуривания.)

Природу детской травмы можно вчерне описать

двумя основными категориями: 1) переживание преО

небрежения или отвержения; 2) переживание эмоциоО

нального подавления внешним миром.

Личность, которую мы можем назвать взрослеО

ющей, представляет собой совокупность стратегий, выбранных ребенком с хрупкой психикой, чтобы

с их помощью противостоять экзистенциальному

страху. Эта совокупность стилей поведения и усО

тановок обычно формируется у ребенка в возрасте

до пяти лет и принимает вид самых разных стратеО

гий поведения, имеющих один общий мотив — саО

мозащиту.

Хотя внешние силы, например, война, нищета

или какиеОто личные невзгоды, играют огромную

роль в ощущении ребенком своего Я и окружаО

ющего его мира, самое сильное влияние на нашу

жизнь оказывают детскоОродительские отношения.

Изучая проявление когнитивных процессов в так

называемых примитивных культурах, антрополоО

ги обратили внимание на их сходство с формами

мышления современных детей. Для примитивных

культур характерно «анимистическое» и магичеО

ское мышление.

Для свойственного этим культурам недиффеО

ренцированного мышления, как и для детского мышО

ления, характерно, что мир наполнен душой; кажетО

ся, что внутренняя и внешняя энергия принадлежат

одной реальности. Это и есть анимистическое мышО

ление. К тому же представители этих культур (как, 18

Глава 1

впрочем, и дети) полагают, что внутренняя реальО

ность влияет на внешний мир, а внешняя — на внутО

ренний. Это магическое мышление. Подобно дикаО

рям, которые ограничиваются лишь изучением своей

пещеры или тропического леса, ребенок старается

познать реальность, прежде всего, для того, чтобы

как можно лучше к ней адаптироваться и тем самым

повысить вероятность своего выживания в будущем.

(В известном платоновском мифе о пещере предел

человеческого познания описывается в аллегоричесО

кой форме — люди, заключенные в темницу, судят

о жизни лишь по теням, отбрасываемым на стены, к которым они прикованы.) Таким образом, выводы

ребенка относительно устройства внешнего мира осО

нованы на очень узком спектре наблюдений и неизО

бежно являются неполными и предвзятыми. Ребенок

не может сказать: «У моих родителей есть проблемы, которые оказали на меня огромное влияние». Он моО

жет лишь почувствовать, что жизнь для него тревожО

на, а мир небезопасен.

Пытаясь прочувствовать среду, окружающую

дет скоОродительские отношения, ребенок интерпреО

тирует свое ощущение тремя разными способами.