Hollywood на Хане (СИ)

Когда иранский флаг в третий раз был водружён на морене, и вконец измученные иранцы пошатываясь выстроились у его подножия, Гоша приподнял двумя пальчиками свои тёмные очки — изящно, за дужку — удовлетворённо кивнул и отпустил «актёров» царственным жестом. Затем, он пристально изучил беспечно потешающихся над чужим горем зрителей, перевёл задумчивый взгляд на румынский флаг, скучающий на пригорке у их палатки, и, заметив красноречивую траекторию его взгляда, румынские парни притихли и потупились…

Впрочем, наученные горьким опытом иранцев, понятливые и старательные, они всё сделали с первого раза.

Гоша довольно потёр руки, как дирижёр сырого, неслаженного оркестра, издавшего, наконец, первые гармоничные звуки, и оглядел лагерь в поисках новых сюжетов.

— Что это за интересный флаг такой там внизу?..

— Где?..

— А вон там — чёрно-красный такой…

— Это Папуа Новая Гвинея… — цинично соврал я, но Гоша не был расположен к шуткам.

— Что-то мусульманское, я думаю… — предположил Валера, и мы стали горячо обсуждать национальную принадлежность загадочного флага, который, замечу задним числом, действительно более всего походил на флаг Новой Гвинеи, не зачавшей ещё своего первого альпиниста, насколько мне известно.

— Я знаю, что это за флаг — произнёс вдруг Саша, молча выслушавший наши предположения… — это западно-украинский флаг… Бандеровский…

Мы удивлённо уставились сперва на Сашу, потом на флаг… Хм…

Приблизившись к палатке, мы отрядили Лёшу на переговоры, а Сашу Коваля приставили к нему, как знатока бандеровских обычаев и менталитета, хоть я и не могу сказать, что мы безоговорочно поверили в эту его бандеровскую версию. Мне почему-то казалось, что она не более вероятна, чем моя ново-гвинейская…

Лёша приблизился к палатке и склонил голову, прислушиваясь, — вылитый Миклухо-Маклай, на первом свидании с папуасами…

— Эни боди спикс инглиш?.. — громко произнёс Лёша с внятным норильским акцентом.

— А як же! Балакаемо чуток!.. — ответили из палатки.

— Извините за беспокойство, мы тут как бы кино снимаем про Хан-Тенгри и вот заинтересовались вашим флагом… Вы ведь из Украины?..

— Из Киева мы. Киевляне…

— А почему же у вас флажок такой интересный, не желто-голубой? Мы тут флаги как раз снимаем, потому интересуемся.

— А, флаг… Бандеровский он… — Внутри раздался весёлый мужицкий гогот, в который вплетались звонкие девчачьи голоски…

— А почему же бандеровский?.. Это как-то связано с политикой, с убеждениями?..

— По приколу просто… Прикольный флажок, — нам нравиц-ца! — народ внутри веселился и ликовал…

— А вы не хотели бы поучаствовать в наших съёмках? Мы бы хотели отснять, как вы его устанавливаете. Мы сюжет такой снимаем, — про разные флаги.

Лёша выспрашивал их вежливым тоном, применяя сослагательные наклонения, и я понял, что бой проигран, ещё не начавшись… Эх, Гошу надо было к ним отправить.

— Не-е… Устали мы, мужики. Только с горы спустились.

Затем, в палатке заговорили несколько человек разом, видимо обсуждая поступившее предложение…

— Ладно, щас мы тут кой-чего закончим и вылезем, хорошо?…

— Хорошо — сказал Лёша и вернулся к нам на пригорок, а Саша остался ещё немного у палатки, побалакать на ридной мове с друзьями-бандеровцами…

Потоптавшись на пригорке минут пятнадцать и начав капитально примерзать, мы вновь отправили к киевлянам парламентёра.

— Ну что, Киев, сниматься будем?..

— Не-е… Нет сил! Звыняйтэ, хлопцы…

А чего ещё можно было ожидать от людей, так долго и умело сопротивлявшихся сталинскому бульдозеру…

Третий выход

Жизнь неприглядна и сера,

И вечно требует Поступка!..
Мозгов доверчивую губку
Питает всякая мура
(Что из-под нашего пера…).
Не внемля трезвому рассудку,
Читатель примеряет шубку
И закупает шлямбура…
Его манят прожектора
Прилюдной славы, ну и юбка,
А также линия бедра
— Любви лубочная пора!.. —
Одной заносчивой голубки…
Но тут появится Урубко,
Он рявкнет: «Стой-ка, детвора!
Хан-Тенгри — это вам не шутка:
Погода — мрак без промежутка,
В снегу — обвал, во льду — дыра…»
Он этим, блин, дегенера…
Ну, в общем, разъяснит малюткам,
Что эта чертова гора
Есть — живодёрка, мясорубка,
И не берётся «на ура»…
Там атмосферы — на пера
Полёт не хватит… И ни трубка,
Ни папироска, ни махра
Не курятся… Ты, детвора,
Определённо до утра
Протянешь два свои обрубка…