Homeland. Родина Кэрри

Так, надо забыть Ананаса, забыть Соловья и Диму хоть на секунду. Отстраниться от проблемы, и пусть с ней работает подсознание. Кэрри явно что-то упускала из виду. Соловей связан с Ахмедом Хайдаром и Центральным собранием «Хезболлы», и вот он вдруг решается похитить оперативницу ЦРУ. Какая тут связь?

Зачем ему это? Кому понадобилась Кэрри? Сирийцам? «Хезболле»? Еще кому-нибудь? И почему после нападения на «Ахиллес» бейрутское отделение не ввело внутренний чрезвычайный режим? А еще кто-то подправил файлы дамасского отделения. Как это связано с готовящимся терактом?

Слишком много кусочков головоломки недоставало. Кэрри выключила компьютер и погасила свет.

Дома, в Рестоне, она переоделась.

Как быть с лекарством? Кэрри так не хватало бейрутской аптеки. Туда можно было запросто войти и показать рецепт, выписанный знакомым ливанским врачом, который выписал бы Кэрри все, что угодно, — лишь бы та платила и дальше наличкой, в долларах или евро. Ей выдали бы совершенно любое лекарство без лишних вопросов. Джулия сказала как-то: «Есть правила, а есть нужда. Аллах — Всепонимающий. Всегда найдется способ получить необходимое».

Придется навестить сестру. Главное, не задумываться о разговоре, который заведет Мэгги, врач-терапевт, практикующий в Вест-Энде. У нее дом в Семинари-Хилл, что в Александрии, в штате Виргиния. К обычному врачу Кэрри за рецептом не пойдет. Стоит в ее анамнезе появиться записи о биполярном расстройстве, и если это всплывет — с работой можно прощаться. До свидания, карьера в ЦРУ! Кэрри нужно достать лекарство без рецепта, без записи в деле. Она позвонит Мэгги и наведается к ней завтра, а сегодня пойдет отрываться.

Кэрри надела красный шелковый топ, приоткрывающий ложбинку между грудей, короткую черную юбку и жакет, в котором она всегда чувствовала себя сексапильной. И как раз когда она красилась, а Колтрейн и Майлз Дэвис на CD исполняли «В полночь», величайший трек о нью-йоркской ночи, сексе и одиночестве, тоске и прочем — у нее начался заскок.

Кэрри смотрелась в зеркало и думала: хорошо накрасилась и подвела ресницы, да и вообще, я само совершенство. Природа потрудилась и сделала ее как никогда привлекательной, ведь для природы главное — продление рода. Глядя на себя, Кэрри поняла: она прекрасна и при желании получит любого мужчину, сотню мужчин, тысячу… Она завелась при мысли о том, какие мужики бессильные и что ими можно крутить. Надо лишь подпустить их к себе, и они станут послушные, точно овцы. Слава природе!

Господи, что за музыка! Дэвис и Колтрейн! Лучше просто не бывает.

По телу разливалось тепло и ощущение счастья, неуязвимости. Кэрри разгадает бейрутскую тайну, выяснит, что с Димой, и найдет Соловья. Предотвратит теракт, утрет Филдингу нос. Саул будет гордиться ею.

Кожу покалывало от возбуждения.

Музыка будто проникла в тело, сбежала волной вниз по позвоночнику.

Кэрри выпорхнула из дома, села в машину и понеслась через парковую зону к 267-й местной дороге, затем по Ки-Бридж в Джорджтаун. Поставила диск Лестера Янга — зазвучала песня «Она такая забавная», и Кэрри почувствовала себя еще лучше, сексуальнее, неотразимее, чем когда-либо прежде.

И вот она сидит за барной стойкой рядом с юристом Дэйвом, нарочито выпятив грудь — маленькую, но, Бог свидетель, такую соблазнительную. Парни велись на нее, идиоты, не догадываясь, что если сразу правильно, плавно, уверенно и не спеша поласкать женщине грудь, то она — вся твоя, без остатка.

— Так чем ты занимаешься? — спросил Дэйв.

— А тебе какая, нахрен, разница? — ответила Кэрри. — Давай начистоту. Ты хочешь только секса, верно? Поправь меня, если я ошибаюсь, но, десять к одному, ты женат. Сняв кольцо, девушку не обманешь. Ну, разве только совсем дурочку, да и та со временем сообразит, что к чему. Верно, юрист Дэйв? Давай к делу: хочешь увести меня отсюда и затрахать вусмерть? Или нет?

Ошеломленный, Дэйв настороженно уставился на нее.

— У тебя тоже обручалка, — произнес он наконец.

— Черт, спалилась. Но ты смотри, не влюбляйся.

К черту симпатии и увлечение! Будущего у нас с тобой нет. Мы вместе только на вечер, о романтике можешь не вспоминать. Не хочешь — как хочешь, мое дело предложить. Если отказываешься, если вдруг вспомнил о своей женушке и детишках, которые ждут тебя дома, тогда вали с этого места! Освободи его для другого. Для того, кто хотя бы не врет себе и точно знает, что ему от этого сраного мира нужно.

— А ты не простая.

— Даже не представляешь насколько.

Отставив бокал, Дэйв поднялся с табурета.

— Пошли, — сказал он.

— Куда?

— К тебе.

— Не-а, свой дом я тебе не покажу. — Кэрри покачала головой и допила коктейль. — И вот еще что, бычок. Ты этак невзначай хвастаешься «ролексом», а сам не можешь позволить себе номер в отеле и презервативы?

Дэйв надел пальто и протянул ей жакет. Вдвоем они вышли в ясную, холодную и ветреную ночь. Двухэтажное здание на М-стрит тянулось насколько хватает глаз. Дэйв приобнял Кэрри и повел к своей машине — «линкольну». Хреновый же ты адвокат, подумала Кэрри, забираясь в салон.

— Куда хочешь? — спросил Дэйв.