Homeland. Родина Кэрри

Значит, Убайда здесь, подумала Кэрри. Задыхаясь, она поспешила к чайной, чтобы найти Уарзера. Народ кругом метался: кто спешил покинуть место взрыва, кто просто искал помощи. Кэрри уже подбегала ко входу в чайхану, когда ей навстречу вышли Уарзер и пухлый коротышка с усами а-ля Саддам.

— Я его видела, — сказала Кэрри. — Абу Убайду, он здесь.

— Быстро внутрь, — оглядевшись, велел ей Уарзер. — Снаружи нельзя разговаривать.

— Мне же вроде не положено?..

— У меня есть кладовая, она неприметна, — обрадовал ее дядюшка. — Пошли.

Фалах смотрел на Кэрри точно так же, как до этого смотрел Абу Убайда. Правильно, маскировка никуда не годится.

Втроем они прошли в дальний конец чайханы, и дядюшка Фалах открыл запертую на висячий замок дверь в кладовую. Небольшая подсобка была доверху завалена коробками с чаем, сахаром и всевозможным оружием.

— Salaam. Вы продаете оружие? — спросила у Фалаха Кэрри.

— Здесь в каждой чайной и в половине лавок приторговывают оружием, — ответил Фалах, глядя на нее, как на диковинного зверя. Да, камуфляж не работает, но что ей оставалось делать? Мотаться по улицам в мини-юбке и топике с сиськами навыкат? — Вы ведь американка?

— Я очень ценю вашу помощь, — сказала Кэрри.

— Просто заплатите и помалкивайте о нашем деле, — ответил Фалах.

Кэрри достала из полиэтиленового пакета стопку стодолларовых купюр из заначки Демпси, которую тот хранил у себя в сейфе.

— Когда он придет, этот ваш человек? — спросил Фалах.

Кэрри глянула на часы.

— Минут через двадцать. Можно встретиться с ним здесь, в кладовке?

— Не люблю продавать оружие в присутствии клиентов. Обычно тут я и обстряпываю сделки, но и женщине в чайную ход заказан… Ладно, прячьтесь тут, а если придет покупатель, я попрошу его заглянуть позже.

— Как ваш бизнес? — спросила Кэрри.

— Хвала Аллаху, могло быть и хуже, — ответил Фалах. — Поставки стабильные, но цены растут, сил нет. Если вам что надо, — он взглянул прямо на Кэрри, — могу достать. Только скажите.

— Почем уходят обычные стволы?

— Смотря какие, — пожал плечами Фалах. — За новенький американский «глок-19» беру четыре с половиной сотни. За «АКМ», из которого ни разу не стреляли, полторы — две с половиной сотни. — Фалах присмотрелся к Кэрри и спросил: — Саддама казнят?

Саддаму Хусейну, заключенному в тюрьму Абу-Грейб, недавно предъявили обвинения в военных преступлениях против курдов и шиитов.

— Не знаю, — ответила Кэрри. — Все зависит от иракцев.

— От них ничего не зависит, — возразил Фалах и сделал Уарзеру жест рукой: пошли, мол.

Мужчины удалились: Фалах вернулся к делам, Уарзер пошел стоять на стреме, — и Кэрри осталась одна в душной и тесной кладовке ждать Ромео. Между дверью и косяком снаружи проникала тоненькая полоска света.

Для освобождения Ромео использовали легенду с амнистией, объявленной для двух десятков суннитов аль-Уалики, новым кандидатом от шиитов (кандидатуру Джаафари к тому времени отвергли). После вернулись в «Зеленую зону». Верджил следил за Ромео через маячок в сотовом. Как и ожидалось, Ромео вернулся в Рамади, но Кэрри не сильно расстроилась — они друг другу не доверяли. Ромео мог запросто избавиться от мобильника и ускользнуть в любой момент. Держала его только угроза семье.

— Мы обещаем убить его семью добротой, в буквальном смысле, — сказала Кэрри Верджилу и Демпси. Ромео нельзя было доверять, и тем не менее она ощущала с ним близость.

Всего несколько минут назад она нос к носу столкнулась с Абу Убайдой. Подумав о Диме и Ране, Кэрри невольно призналась себе, как сильно желает ему — и Абу Назиру — смерти.

В кладовку заглянул Фалах, вместе с Уалидом Каримом.

— Только недолго, — попросил Фалах и вышел.

— Деньги принесла? — первым делом спросил Уалид, и Кэрри показала ему купюры в пакете.

— «Танзим» поверил истории с амнистией?

— Я рассказал братьям, что даже под пытками не раскололся, и потому тюремщики не поняли, кого взяли. Для них я был простым суннитом, вот меня и отпустили.

Уалид дернул головой.

— Твои братья поверили?

— Новость про амнистию передавали по телевидению. Легенда выглядит правдоподобной.

Ромео не мешало проверить.

— Расскажи про Абу Убайду. Он в Рамади?

— Он здесь, но скоро может и уйти, — ответил Уалид, беспокойно оглядываясь, будто их могли подслушивать.

— Абу Назир?

— О нем не знают. Кто-то говорит, что он здесь, кто-то — что он в Хадисе. — Уалид дернул головой. — Или в Фаллудже. Его никто не видит, Абу Назир — как джинн.

Он снова дернул головой, и чутье подсказало Кэрри: Уалид либо скрывает что-то, либо раскаивается в ошибке.

— «…Уклонившиеся же будут дровами для Геенны», — процитировала Кэрри строки из суры о джиннах.

Ромео уставился на нее.

— Знаешь Священный Коран? — произнес он таким тоном, будто в уравнении появилась новая величина. — Ты не простая женщина.

— Знаю, в меру своих женских способностей, — сыграла Кэрри на его мужском самолюбии. — Ты о чем-то умалчиваешь, я права?

Ромео поманил ее к себе.