HOMO FABER (СИ)

Ключ искать было некогда, я просто активировал силовой режим костюма. Ухватился за края решётки и рывком сдвинул ту в сторону вместе с кусками рельс (интересно, откуда они тут, до ближайшей «железки» пара десятков километров), освобождая проход. Мог бы и просто сорвать замок, но каюсь — захотелось блеснуть, сыграть на публику. И это мне удалось: когда пленные выходили из подвала, то смотрели на меня с ещё большим испугом, чем в тот момент, когда узнали, что имею отношение к НКВД.

На рембазе восемьдесят процентов было советской техники: танки, бронеавтомобили, грузовики.

К сожалению, немецким никто из нас не владел, поэтому никакой информации от пленников не удалось получить.

В трофеях же оказалась «тридцатьчетвёрка» (на базе было две, но одна поврежденная снарядами), два БА-6, два немецких полугусеничных бронетранспортёра (Паршин и Седов хоть и навертели в них дырок, но на их счастье — бойцов, а то бы им выписал горячих люлей — не задели узлов и агрегатов на машинах), две тридцатимиллиметровые зенитки с запасом патронов в кассетах, десять грузовиков, среди которых был один «наливник», полный бензина, почти по горлышко, пять Т-26 и три бочки с соляром (именно так — соляр, назвал топливо один из освобожденных механиков).

Но это всё ерунда, поднатужившись, я смогу создать хабара не меньше и всё это без всякого риска для отряда. А вот полностью укомплектованная и исправная передвижная мастерская — это вещь!

Всё, что не забрали с собой, я приказал сжечь. Бензина не жалели, в танки накидали снарядов и масленой ветоши.

Пленных загнали в подвал, где до этого ютились советские танкисты.

На обратном пути чуть не попали под раздачу авиации — пятёрка средних бомбардировщиков зависла в небе и решила упасть в пике нам на голову, но когда головной самолёт взорвался в воздухе (кто-то из нас троих из своей «гаусски» угодил крайне удачно в бомбовую загрузку), его товарищи испуганно отвернули в сторону и скрылись в облаках.

Докладная записка по факту нападения на ремонтную базу 113 танкового полка.

В результате нападения ранним утром 26 июля на наше подразделение русскими окруженцами были убиты 51 человек, из них пять унтеров и лейтенант Бессе, командир ремонтной роты, ранено 27 солдат, уничтожена противотанковая пушка 3,7 cm Pak 35/36, три зенитных орудия Flak 36 (два орудия были захвачены противником), два бронетранспортера Sd Kfz 251 Ausf В (захвачены противником), а так же некоторая часть русской исправной техники, находящейся в то время на территории базы. Так же уничтожена вся ремонтируемая техника.

Из рапортов уцелевших ремонтников и солдат охранной роты (русские загнали их в подвал и закрыли решёткой) их атаковало подразделение до роты противника при поддержке танков и бронеавтомобилей (один бронеавтомобиль был уничтожен противотанкистами и был оставлен русскими). По нашим солдатам вёлся интенсивный прицельный пулемётно-ружейный огонь (от себя: иваны боеприпасов не жалели, обнаружены пять позиций станковых пулемётов, где вся земля была усеяна сотнями гильз). Один из наших солдат, рядовой Гнец, рассмотрел советский тяжёлый танк. С его слов, данная боевая машина сильно отличалась от всей техники иванов, которую те применяли до этого в сражениях. В первую очередь машина отличалась задним расположением башни и очень длинным стволом с калибром не менее ста миллиметров, возможно больше. На русский «духов-панцирь» не был похож совсем. Так же нападающие освободили семнадцать русских пленных, которые на рембазе использовались для различных грязных работ, недостойных солдат вермахта. По следам отряда иванов была направлена моторизированная рота 55 мотопехотного полка, взвод егерей, приготовлено боевое звено пикировщиков на аэродроме подскока в данном районе.