HOMO Navicus, человек флота. Часть первая

Настоящим сообщаю, что военнослужащий вверенной вам части капитан 3 ранга Головчук А. И., тогда-то, находясь в г. Москва проездом и следуя к месту очередного отпуска, посетил балет «Лебединое озеро» в исполнении коллектива Большого театра Союза ССР. Занимая место в первом ряду, вышеупомянутый капитан 3 ранга Головчук А. И. наблюдал за сценой через морской бинокль с многократным увеличением. На неоднократные просьбы администрации Большого театра убрать бинокль, так как балерины стеснялись, не прореагировал. Просмотр сопровождал возгласами:

„Хоть ты и прима, а в кордебалете девочки лучше!“

Подобное поведение привело к неожиданному падению на сцене и закрытому перелому стопы заслуженной артистки Советского Союза такой-то.

Во время вынужденного антракта громко высказывал желание „пощупать вон ту, беленькую, из кордебалета, седьмую справа“, потом вступил в конфликт с неустановленным гражданским лицом мужского пола.

По утверждению капитана 3 ранга Головчука А. И., лицо пообещало устроить ему встречу с беленькой за двести рублей, а он ответил, что, во-первых, офицеры не продаются, а во-вторых, он согласен с ней пойти, но только за триста, уж больно худа. Узнав, что деньги должен заплатить он сам, пытался устроить драку. Военным патрулем, вызванным администрацией Большого театра, был доставлен в комендатуру Московского гарнизона.

В качестве воспитательной меры задействован в шестичасовых занятиях по строевой подготовке под руководством дежурного помощника коменданта. Обращаю внимание на неопрятный внешний вид вашего подчиненного, в частности, поношенную шинель, и слабую политико-воспитательную работу с личным составом вверенной вам воинской части.

О принятых мерах дисциплинарного воздействия относительно капитана 3 ранга Головчука А. И. прошу сообщить в адрес коменданта г. Москва в установленные сроки.

Помощник коменданта г. Москва

Генерал-майор (подпись витиевата и не разборчива)

Печать».

Мы это послание читали вслух каждый вечер, завидуя старпому. Вот это отдохнул!

Я лично для себя еще и почерпнул, что столица нашей Родины по падежам не склоняется.

А наказание… Ишь, размечтались столичные сухопутные ребята, по паркету шаркающие. Ты ж генерал, понимать должен: он же старпом, кто ж его накажет!

Механик, перечитывая документ, тыкал в строчки корявым пальцем и растроганно говорил, обращаясь ко всем сразу:

– Нет, какой человек, не забыл, хоть и по пьяни обещал, все рассмотрел… Приедет – в подробностях расскажет, – и плотоядно сглатывал набегающую слюну.

– Фу, а я-то с ног сбился, бинокль разыскивая, он за мной числится. Нам ни к чему он на заводе, а Иванычу пригодился, – вторил ему минер, но как-то неискренне.

Мы потом эту бумагу в рамочку взяли, под стекло, и на переборке в кают-компании намертво закрепили. Впоследствии гости или прикомандированные заинтересованно читали, а потом просили старпома рассказать о приключении в подробностях. Если Иваныч был в настроении, то рассказывал, причем со все новыми и новыми деталями, якобы упущенными в прошлый раз. Так что и мы слушали с удовольствием. Правда, если спрашивали про комендатуру, он мрачнел, прерывал рассказ, ссылался на неотложные дела и уходил.

Одно удивляет: теперь деньги до получки все офицеры бригады почему-то стараются занять у нашего старпома, а отдавать не торопятся. А когда Иваныч в магазине отоваривается, продавщица каждую купюру на свет проверяет.

Да, и еще: Иваныч теперь канадку предпочитает шинели, телевизор, если там балет или даже аэробика, смотреть не может, убегает, а проведение строевой подготовки полностью переложил на помощника.

Бюст

Если кто думает, что речь пойдет о женском бюсте, дальше может не слушать. Идите жену пощупайте или еще кого…

В те давние времена нас окружали совсем другие бюсты: основоположников и военачальников. Портрет это ладно, а вот бюст в кабинете – это по настоящему круто.

В кабинете заместителя начальника одного из факультетов Военно-политической академии им. В. И. Ленина, как входишь, аккурат слева, на сейфе, такой бюст и стоял. Ленина, конечно.

Факультет занимал последний этаж старинного здания с высоченными потолками: длинный коридор с одинаковыми дверями справа и слева. Дежурный по факультету днем сидел в коридоре, за столом, а ночью свои положенные четыре часа спал в этом кабинете – только там был диван. Хуже всего было дежурить летом: металлическая крыша разогревалась на солнце и жара на этаже стояла страшная.