Homo Negans: Человек отрицающий

Кто-то, скрывающийся в глубине дома, вытолкнул её на площадь. Девушка сделала несколько робких шагов и остановилась, обводя зрителей паническим взглядом с расширенными от страха зрачками, отчего её глаза казались черными, как у глубоководной рыбы. А вот кожа и волосы были такими же белыми как её видавшее виды, но всё-таки праздничное платье.

Она застыла со сцепленными в замок на уровне талии руками и глядела на людей так, как будто ждала поддержки, помощи, но они отводили глаза или смотрели мимо нее, сквозь нее. Словно она и не была уже живым человеком, а лишь смутным призраком, тенью, которую вот-вот развеет по ветру.

Тогда из темного дверного проема выступила та, кому, видимо, и принадлежала рука с черными ногтями и массивными кольцами, вытолкнувшая бедняжку наружу. Это была высокая, полная женщина, внушительное тело которой было с ног до головы закутано в черную ткань, похожую на старинный шёлк или более знакомый Рори блестящий гладкий синтетический материал, каким зимой в Городе укрывали траву на общественных газонах.

Она обвела всех собравшихся тяжелым пристальным взглядом из-под набрякших век, и на площади воцарилась тишина. Легкий ветерок шевелил её тяжелые, падающие на плечи толстыми прядями волосы цвета сажи, которой были жирно подведены глаза женщины, внимательно изучающие стоящих вокруг людей.

– Почему ваши лица безрадостны, маловерные нечестивцы? – грозно прогремела она.

Многие вздрогнули от неожиданности, но девушка в белом продолжала стоять ровно, оставаясь перед говорившей. Она не пошевелилась и не обернулась на голос, будто бы ушла в себя, спряталась в раковину отчуждения. Так жертва замирает перед хищником, словно околдованная его силой, подчинившись его воле и покорная своей судьбе.

– Радуйтесь, ликуйте, и славьте наших великих покровителей, что выбрали её, – женщина вскинула руку в указующем жесте, – самую прекрасную и невинную из всех нас, себе в жены. Она исполнит наш общий долг, она поможет им возродиться, она станет матерью миллионов!

Последние слова прозвучали как призыв, люди в толпе повиновались и натужно, будто через силу начали выкрикивать: «Славься», «Слава невесте», «Слава покровителям»! Постепенно, подзадоривая друг друга, они разошлись, и вот уже десятки окрепших голосов ревели, прославляя девушку в белом. Лишь одна женщина в первом ряду молчала и не могла унять слез. Она будто не решалась поднять взгляд на несчастную, но смотрела на её сцепленные руки с мертвенно-бледной кожей, и беззвучно плакала, закусив губу.

На солнце наползло облако, и искаженные криком лица будто разом потемнели, отчего Рори вспомнилась картина в одном из больших глянцевых альбомов, которые Ив показывала ему в библиотеке. Картина называлась «Несение креста», только никакого креста там не было, а были страшные, серые, уродливые рожи с выпученным глазами, окружившее человека с какой-то доской на плече.

Удовлетворившись такой поддержкой, женщина в черном жестом велела им замолчать и продолжила.

– Ей осталось пройти последнее испытание, – люди смолкли, и теперь уже не так робко, а некоторые даже с какой-то алчной жадностью смотрели на свою жертву. – Нужно узнать, чиста ли её кровь!

Откуда-то из многочисленных шевелящихся складок своего одеяния женщина извлекла большой нож с черной рукоятью и острым, блестящим на свету лезвием, и приблизилась к девушке.

– Протяни мне руку, дитя моё – торжественно провозгласила она, но тут плачущая женщина из первого ряда с отчаянным воплем кинулась к девушке.

– Нет, нет, она моё дитя, моя дочь, слышишь, моя! Я не отдам её вам, вы не посмеете! – рыдания сдавили горло женщине, она будто подавилась словами, а на неё уже набросились двое стоящих рядом мужчин, так что она не успела даже дотронуться до невесты.

Жестом свободной руки черная приказала увести ту, что была, видимо, матерью девушки, а её крики и причитания вскоре глухо слышались уже из-за стен одного из домов.

Рори, Ламфада и Ив переглянулись. Изображение на мониторе было ясным и четким, Ламф то приближал, то отдалял картинку, немного изменял угол обзора, будто они смотрят не трансляцию с дрона, а старый допотопный фильм в кинозале на «Темре». Только в этом не было слащавых улыбочек и прилизанных актеров, всё было слишком реально.

– Что за чертовщина у них там творится? – возмутился длиннорукий.

– Её похоже собираются отдать за кого-то замуж, а она не хочет, да и мать против, – задумчиво протянула Ив.

– Но мы отсюда ничего сделать не можем, – с досадой произнес Рори.

– Ага, пока не можем, – кивнула Ив, – ой, смотри!

Жуткое действо на экране продолжалось. Девушка так и стояла, не проявляя никаких эмоций, только теперь вдоль всей её отведенной в сторону правой руки от запястья до локтя протянулась красная полоса. Женщина в черном одним быстрым движением вспорола нежную тонкую кожу и кровь уже начала собираться в крупные, готовые сорваться вниз капли.