Homo Negans: Человек отрицающий

Поначалу незаметно продвигаться помогала форма местного персонала, которую им удалось стащить. А потом, когда виднеющиеся из-под лабораторного халата застиранные джинсы и видавший виды комбинезон все-таки были замечены, пришлось браться и за отобранные у охранников лазерные пушки. Ламф даже похвалил Рори за сноровку, с которой тот палил по люстрам и стенам, наводя панику и прикрывая их бегство.

– Не бойся, твой брат – парень что надо, крепкий. И думаю перед уходом мне удалось задать нужный вектор беседы.

– Надеюсь, мы поступили правильно, оставив их с Ив там.

– А что нам оставалось, а, Рорс? Топтаться вокруг и нервы друг другу трепать? Давай-ка о нашей задаче подумаем.

– Мы почти на месте, – подтвердила Ала, глядя на бумажный чертеж, который держала в руках. За этими дверями – сердце нулевого сектора, да и всего Острова.

– Только скорее не сердце, а раковая опухоль, – Ламф колдовал над планшетом, который Колум умудрился подключить к местной сети. – Всё, пути перекрыл, надеюсь у нас есть еще минут пятнадцать до прорыва охранников.

– Думаешь, начнут взрывать двери?

– Конечно, больше им никак сюда не попасть.

Длиннорукий приложил свой браслет к экрану справа от входа и толстые стальные двери разъехались.

– Пропуск простого ремонтника иногда намного круче, чем айди какой-нибудь высокопоставленной шишки.

Они оказались в ярко освещенном идеально круглом зале площадью около ста метров. Стены его были обшиты металлическими панелями, серыми, цвета окислившейся меди. В центре на возвышении стояла старинная компьютерная консоль.

– Ух ты, я такие раньше только на фотках видел, – удивился Ламф.

– Пластик от времени пожелтел, но ведь ни пылинки нет ни на мониторе, ни на клавиатуре, значит за ней тут присматривают, – заметил Рори.

– Да, и в принципе всё соответствует схеме, консоль, а за ней колодец.

Действительно позади круглой платформы с компьютером виднелось невысокое, обитое таким же как и стены сплавом ограждение, окружающее отверстие в полу диаметром чуть больше метра.

– Неужели это правда он… я думала будет что-то более, ну не знаю, величественное…

– Он самый, Ала. Просто весь этот зал и есть один гигантский трансформатор, преобразующий стекающуюся сюда со всего острова негативную энергию в другие её виды: электричество, тепло и так далее. Все важные процессы происходят тут, у нас под ногами. – Рори топнул по полу.

– И чтобы обратить их вспять, нам нужно две вещи: перехитрить эту машину, – сказал Ламф, нажимая на кнопку запуска консоли, – и влить в нее хорошенькую партию позитивной энергии.

Технарь стал проворно выстукивать по клавишам только ему одному понятные ритмы, прерываемые такими возгласами как: «Вот же зараза одноклеточная! Повыпендривайся мне ещё!» или «Да, тупица, я точно уверен, что хочу сделать процесс необратимым!».

– А ты куда думаешь податься после всего этого? – спросил Рори Алу, в надежде что отвлеченная болтовня поможет ему меньше нервничать.

– Не знаю, наверное, туда же, куда и Ламф, – просто ответила девушка, а прекрасно слышавший все технарь счастливо разулыбался, глядя в монитор.

– Всё, как только нажму последнюю кнопку, начнется, – победно провозгласил длиннорукий, доставайте браслеты.

– Уверен, что их заряда хватит?

– Да ты что, Рорс, мы зря что ли битый час в этом архиве пыльном торчали, самыми что ни на есть счастливыми воспоминаниями делились? Да я такого никому в жизни не рассказывал, даже Маэлу! Вон сколько баллов после перепрошивки набежало!

– Да уж, Колум, по-моему, был слегка шокирован, но уверял, что беседа вышла очень познавательной, и надо бы повторить.

– Не сомневался, а то у него самого все рассказы про каких-то зверей да птичек, или еще про выращивание бобовых, вот счастье-то!

Где-то за толщей бронированных дверей раздался отдаленный грохот.

– Ладно, давай запускай, они уже подбираются, – забеспокоился Рори.

На черном экране горела теперь всего одна строка: «Запустить переопределение констант? Да-1, Нет – 0».

– Ну, понеслась! – и Ламф нажал на клавишу.

«Удивительная штука, эта двоичная система, – успел подумать Рори, – только один или ноль, только да или нет, и никаких тебе «не знаю», «а может не стоит» и «я не уверен».

* * *

– Ив, ты как, вернулась? Ты меня слышишь? – Колум всматривался в сузившиеся от яркого света зрачки девчонки, лежащей в медицинском кресле.

Шлем регистрировал мозговые волны, и выводимый на экран монитора график перестал скакать и дергаться, стал практически нормальным. Небольшие отклонения можно было списать на действие седативных препаратов.

– Ты помнишь, кто ты, откуда? Как тебя зовут?

– Я Ив МакНамара с «Темры», самого прекрасного корабля во всем мире, а ты, Колум Дойл, – страшный зануда.

– Отлично! А теперь давай-ка припомни, что Ламф подарил тебе на День Рождения, когда тебе исполнилось десять?

– Это он такой тест придумал? Вот же придурок…

– Ответь, пожалуйста, – взмолился Колум.

Впервые его лицо выглядело по-настоящему встревоженным. «Да у него даже глаз правый дергается! Видно хорошенько ему из-за меня досталось» – заметила Ив.