Homo

- Ну и ну! — воскликнул я, увидев, как юркнули в щель воздуховода непрошенные гости, не забывшие, естественно, захватить с собой и мою лопатку. — И это страж моего дома? Придется тебя оставить без содержания, если это еще повториться, - с деланной строгостью заворчал я на него.

Но тут мои глаза столкнулись со взглядом огромных и печальных глаз моего домового и увидели в них такую мольбу и боль, что я вынужден был на секунду отвернуться и примирияюще закончить:

- Но если надо, значит надо, что мне жалко, что ли, этой лопатки? Смотри тут без меня не скучай.

На вторую странность обратила мое внимание Эльза, когда мы вместе с ней шли к приземлившемуся вертолету:

- Посмотри, Джон, чего это сегодня все тролли переполошились, так и снуют один за другим вокруг нас?

Присмотревшись, я понял, что ни вовсе не следят за нами, как это иногда бывало, просто наши дороги сегодня почему-то на удивление совпадали. Комично серьезные и самоуглубленные (ни один даже не скорчил нам рожу и не показал носа) они явно двигались в том же направлении, что и мы, больше того, мне показалось, что многие из них тащат какие-то железные предметы, типы совков и лопаточек.

- Чёрт их знает, Эльза! Может быть, у них сегодня какой-нибудь праздник? Мне-то, во всяком случае, это на руку: меньше каверз будут строить в горах, а то эта девица, по-моему, явно никогда не имела дела ни с веревкой, ни с альпенштоком.

- Зато она явно имела дело с лопоухими мужчинами типа тебя, - внезапно взорвалась Эльза. — За полчаса сборов ты подумал и упомянул о ней уже добрую дюжину раз.

- Ревнуешь, значит, любишь, - всё, что нашелся я ответить на эту, в чём-то, как я понимал, и оправданную горячность жены.

То, что произошло между мной и альпинисткой из “Мига удачи” на первом же привале, который, по её требованию, мы устроили через каких-нибудь полчаса ходьбы по почти пологому склону, можно объяснить, только приведя цитату из инструкции к той настойке, которой она угостила меня вместе с кофе. (Эта инструкция оказалась напечатанной на несгораемом пластике, привлекшим моё внимание, когда я не знал, чем занять себя от смущения перед собственной сексуальной распущенностью). На побелевшем от огня листке было четко оттиснуто: “Препарат “Виросекс” снижает контролирующее влияние коры головного мозга и высвобождает жизненно важные (в первую очередь сексуальные) рефлексы. Срок действия одной дозы препарата 30-40 минут. Возможно повторное использование препарата через 1-1,5 часа после прекращения его действия”.

- Хватит тебе возиться с этим костром, выпей лучше ещё чашечку кофе с бальзамом — услышал я из-за спины воркование так и не успевшей одеться девицы.

- Поищи лучше себе скотину с постоянно действующими животными рефлексами! — разъяренно рявкнул я на неё и, схватив только свой именной альпеншток, бросился в сторону деревни. Я хотел успеть выложить представителям фирмы всё, что я о них думаю, еще до того, как логика разума сумеет остудить мои эмоции до достаточно корректного уровня.

Я уже почти подбегал к нашей деревушке, как вдруг на том самом месте, где горная тропинка раздваивалась (одна более широкая дорога спускалась к центру деревни, а другая более узкая, почти незаметная, направлялась к поляне фей) навстречу мне неожиданно выскочил мой малышка домовой.

- Чёрт подери! Ты-то откуда здесь взялся? — воскликнул я, вздрогнув от удивления.

Пожалуй, даже за вознаграждение я бы не смог вспомнить случая, когда какой-нибудь домовой уходил от родного очага больше, чем на 2-3 метра. Прогулки на большее расстояние были для них практически невозможны, как из-за их удивительной привязанности к своему дому, так и из-за опасности нахождения на территории троллей, с которыми все домовые вели упрямую многовековую, хотя и несколько комичную для людей, войну.

Вместо ответа малыш схватил меня за край куртки и потянул в сторону от поляны фей.

- Да не могу я сейчас идти домой! — всё ещё раздраженно прикрикнул я на него, но тут мой взгляд встретился со взглядом малыша, буквально пригвоздившим меня к месту: такой боли и мольбы я еще никогда не видел в глазах не только никакого другого из известных мне представителей племени нелюдей, но и в глазах самых близких мне людей.

- Ты хочешь, чтобы я пошел вместе с тобой в деревню? — спросил я у него?

В ответ он быстро закивал своей мохнатой головой, выражая явную радость и понимание вопроса.

- Ты что, боишься один возвращаться домой? — попытался я выяснить причину такой просьбы.

Но крошка-домовой так отрицательно замотал головой и замычал, что я, наконец, понял, что ему нужен именно я, и сердце у меня впервые сжало холодком тревожной догадки о чём-то угрожающем для семьи.

- Что-то случилось с малышом? Женой? — старался добиться я от него, но в ответ он только мычал и тянул в сторону дома.

Делать было нечего, я отбросил мысль о немедленном выяснении отношений с прилетевшими представителями фирмы, и, сокращая расстояние, прямо по откосу начал спускаться к заднему двору своего дома, не забыв посадить за пазуху своего помощника.

- Что случилось? — почти закричал я, вбегая в дом.