Homopark в моем багажнике

С большим удовольствием она откусывает красный помидор. И всем своим видом показывает, что ей на все наплевать. Раздается второй звонок.

Вот пусть ладошки отбивают, а подвесок нет. Ведь я не скажу, и никто не скажет, что увозила ты вчера костюм и подвески, наверное. А куда увозила и зачем, не мое дело!!! К любовнику, наверное. Раз муж – директор театра, то и любовник в наличии, будьте любезны, без этого нельзя, не престижно. Вот там их и забыла.

Голос по радио: «Костюмерный цех, немедленно принесите подвески. Ларец пустой. Срываете спектакль!» Костюмерша нарочито убирает все, оставляя лишь черную шкатулку на столе. Открывает ее, достает перстень, рассматривает его и кладет на место.

Костюмерша. А я ничего не знаю. Ларец принесла. А подвески с нее спрашивайте. Ишь, моду взяла, на халтуры реквизит возить.

Она достает из кармана таблетку и кладет в рот.

Надо запить – и на покой, баиньки хочется.

Уходит за ширму, укладывается на кушетку, и лишь ноги в носках торчат из-за ширмы.

Все погружается в темноту. Слышны какие-то звуки. Любой театр в темноте полон звуков.

Едва появившийся свет, который падает на головы манекенов, обнаруживает в них жизнь. Они появляются из-за вешалок и словно светящееся инфернальные существа двигаются, осваивая пространство.

Постепенно мы начинаем различать их, мы видим белые лица с живым глазами. Им все интересно. Каждый из них несет в себе оттенки цвета: белый, розовый, голубой.

Третий манекен. Это становится уже смешным. Кто реальней: мы или они?