Hotel «Rодина»

– Не скажи, батя, – покачал головой парень. – В том-то и дело, что с машинами тут давно перебор. Здесь пробки дикие были, аварии, оторвилы давили людей, как котят, стрельбу устраивали «отморозки», а загазовано было так, что хоть в противогазе ходи. Решили власти в центр города въезд запретить, сделали въезд только по спецпропускам. А в центре-то, вся здешняя лабуда: банки, торговые и развлекательные центры, магазины, казино, кинотеатры, клубы, рестораны, офисы, бардаки, биржа - сходняк денежный, тут-то мы и понадобились. На городском транспорте-то панам западло париться с трудовым народом, а на человеческой тяге с ветерком прокатиться прикольно и показательно. А тут ещё гонки. На большие деньги спорят между собой и нам хорошо отстёгивают. Если конкурента обойдёшь, неплохие призовые снимешь. Тут, правда, Слава Кобахидзе, пункт приёма ставок на наши бега открыть хочет, как на ипподроме. Это плоховато. Он всё под себя здесь подгребает. Если и бега подгребёт, заработок наш упадёт.

– А кто он такой, этот всемогущий Слава Кобахидзе?

– Хозяин аллеи. Здесь при советской власти городской парк культуры и отдыха был. Ну, а Слава Кобахидзе всё это богатство в аренду взял, торжище здесь устроил. На девяносто девять лет говорят, арендовал. Долго жить собрался. Вот такие вот дела, батя. Вообщем, жить можно, если не пить, не жадничать и себя не очень насиловать.

– Рабством каким-то попахивает. Вашим пассажирам ещё кнуты или хлысты дать то-то картина будет! - недовольно покачал головой Караваев.

Парень пожал плечами.

– А что делать? У нас на Черниговщине туговато с работой. Брательник мой, аж в Португалию подался, на фермера ихнего ишачит. Уже пятый год домой не наведывается. Бабу там себе нашёл, чернявую, сын у них родился. Теперь у меня, хе-хе, племянник мулат, смугленький, Тарасом назвали в честь деда нашего. У всех сейчас какая-нибудь головная боль, батя. Мне вот жениться пора, невеста дома ждёт. Гроши, край, нужны, пора семью заводить, детей состругать. Приходится пахать и пахать пока здоровье есть. Я на большегруз деньги коплю. Подержанный какой-нибудь куплю в Польше, как-никак я водитель-профессионал, все категории у меня и опыт работы.

Караваев, улыбаясь, спросил:

– Получается деньжат-то отложить?

Парень рассмеялся.

– На колёса с «запаской» уже собрал. Короче, батя, если у тебя нужда такая есть, давай к нам. Будешь при деле. Мужик ты по виду не хилый, а как здесь жить нужно я тебя проинструктирую.

Караваев, почесал затылок, думая: «А, что? Как не пустят в отель? Надо же будет где-то обретаться до отъезда, да одежонку какую-то справить. А паренёк по всему ушлый и в курсе всех здешних дел, подучит меня, как в этой сказке обретаться нужно».

– Предложение твоё нужное. Только вот что, - сказал он, - мне край как нужно сегодня до отеля добраться. Дельце у меня там на сто миллионов. Я тебе после всё расскажу, когда свидимся. Если дело моё не выгорит, придётся запрячься в велорикши, а выгорит, - обязательно приду тебя повидать. И спасибо тебе, парень, за человечность твою и участие.

Он приложил руку к сердцу, поклонился парню и протянул ему руку.

– Да, за что ж спасибо? – крепко пожав его руку, ответил парень. – Мы ж люди. Приходи. Спросишь Миколу Иванченко. Если вдруг меня не будет, – подожди. И слушай сюда внимательно. Пойдёшь через аллею, варежку не разевай – «обуют» в момент. Здесь палец в рот никому не клади: откусят по локоть руку. Сама аллея с двух сторон бетонным забором огорожена, и чтобы через неё не переться, через бардак этот, можно к отелю ещё за забором пройти, там тропки есть, но и шансов на ментов нарваться больше. Прибодаются, мол, прописка, гражданство, регистрация, ещё к чему-нибудь, ты это имей в виду. Денег-то отмазаться, думаю, у тебя нет. Короче, думай, что тебе больше подходит. Через аллею идти долго и нудно, потолкаться придётся, там всегда давка и уродов полно. Не знаю, что у тебя за дела в отеле, но в опасный поход ты собрался, батя. Рядом с отелем ментов и охраны – как ёлок в лесу, а вид у тебя, батя, не панский. Я в Зазаборье утром возил клиента. Сейчас у них там вообще сурово, вроде как военное положение: шмонают всех подряд, солдаты с оружием, БТРы стоят. Слушок прошёл в народе, будто террористы отель хотят взорвать, там этот, как его, саммит должен собраться, сходка мироедов. Вот, так вот, батя.

– Ну что же, ещё раз тебе спасибо, хотя последняя информация с фронтов меня совсем не обрадовала, да живы будем, не помрём, – сказал Караваев и немного помолчав, продолжил:

– А у меня брательник средний в Севастополе живёт. Да и я сам родился под Луганском и на Черниговщине твоей бывал. Красиво там у вас: природа, озёра, пруды, церкви, леса. Брательник мне пишет, что жить тяжко стало. Я давно с ним не виделся, а списываемся редко. Денег нет, не то, что на поездку – на конверт не всегда бывает. А тянет меня в родные места, во сне часто вижу, да возможности нет съездить. По телевизору ваши паны талдычат, что воздух свободы на Украину прорвался, дескать, зажили, наконец-то, как свободные люди.