Houseki no kuni: Философский камень в стране самоцветов

Пока я пытался что-то там осмыслить и понять, опираясь на свою логику и здравый смысл, как-то успевал заводить друзей или получал массу интересной информации. Разное бывало. Но как правило, за информацию был ответственен Конго, успевая проводить целые лекции во время «пластических операций». В эти часы заняться было нечем, а сидеть в тишине, наслаждаясь только стуками и скрипом, быстро надоело. Большую часть знаний о новом мире я узнал благодаря Конго, но и самоцветы порой рассказывали что-то интересное или делились подробностями на ту или иную тему.

Конечно, за пару недель невозможно узнать все тонкости этого мира, но я уже гораздо лучше понимал его и его необычных обитателей, которые были так похожи на меня. Хотя, скорее, это я стал больше походить на них, не желая отказываться от идеи вернуть себе человеческий облик.

И я к этому делу привлёк дополнительную помощь.

— Опусти голову чуть пониже, — тихо попросила Рутил, строго нависая надо мной с инструментом в руке, подобно Конго.

— Вот так? — уточнил я, опустив голову градусов эдак на тридцать.

До этого момента я сидел около трёх часов с задранной вверх головой и глядел на каменную арку.

— Угу, спасибо.

Спустя неделю я вновь столкнулся с таким явлением как «медитация» Конго, про которую тогда уже успел подзабыть немного. Здоровяку был необходим отдых. Он может длиться долгое время, но не больше трёх суток по его словам. Однако мне сон был не нужен. Ночью после пятого дня я уже более не ощущал в себе слабости и чувства сонливости. Солнечный свет даже сквозь пасмурную погоду сумел изменить во мне что-то, отчего я уже вторую неделю не нуждаюсь в отдыхе как раньше. Хотя те же самоцветы без солнца начинают впадать в сон.

Чтобы не замедлять процесс восстановления своего лица, я попросил привлечь к этому делу Рутил. Мне показалось это хорошей идеей, которую, впрочем, Конго одобрил не сразу. Тогда я заметил на его лице легкое почти нечитаемое замешательство и задумчивость, когда я выдвинул свое предложение. Он привёл несколько слабых аргументов против, но в конечном итоге согласился приобщить медика к этому занятию, которым до этого занимался только он. Когда же Рутил узнала об этом, она проявила просто взрывной восторг и странное предвкушение. Однако мои опасения насчёт её фанатизма были напрасны — после двух дней обучения и одного дня практики кристальная дева профессионально продолжила дело своего учителя, даже в те дни, когда Конго был бодрствующим.

Рутил быстро закончила работу над моим первым глазом, подготовив глазницу к последующим этапам, и уже третий день занималась созданием моего будущего рта. Это была одна из самых сложных частей работы, которую Конго тщательно контролировал, время от времени заглядывая к нам в медпункт. Он имел значительный опыт работы с глазами, но ротовая полость даже для него была вызовом, ведь самоцветы рождаются уже со ртом, а я — нет. Тем не менее, Конго решил доверить основную часть работы Рутил, несмотря на свой недавний скептицизм.

Во время операций нас старались не беспокоить. Лишь в первый день были вылазки любопытных самоцветов, желающих посмотреть на Рутил в деле и просто поболтать. Но медик, получив от Конго столь ответственное поручение, едва ли не рычала на нарушителей покоя. Особенно она была раздражена Фосс, которая обошла медпункт со стороны улицы, пока Рутил гоняла остальных, и решила осмотреть инструменты и «результат» её работы. Эта наглость сама по себе могла ошарашить Рутил, но последующий комментарий от любопытного самоцвета чуть не стоил ей частей тела.

— «Если честно, выглядишь так себе…» — произнесла Фосс, осматривая моё лицо, не замечая за своей спиной приближающуюся Рутил в белом халате.

Эта оценка от дилетанта глубоко оскорбила медика, которая впервые выполняла столь сложную и необычную работу. Только чудом этому неудачливому самоцвету удалось сбежать, не став донором глаз для меня. Звучала и такая угроза со стороны разгневанной Рутил, когда та бегала за Фосс вокруг стола со скальпелем в руках. Было забавно.

Я не мог удержаться от смеха, вспоминая эту сцену.

— Что-то случилось? — заботливо спросила Рутил, аккуратно вынимая из моего рта инструменты необычной формы.

— Просто вспомнил, как ты бегала за Фосс, — ответил я, слегка шевеля челюстью.

Рот был закончен только наполовину, но я уже мог немного им шевелиться, подобно тому, как я шевелю руками или ногами. Это было крайне необычное ощущение.

— Прошу, не стоит, — медик чуть скривилась, переведя свой взгляд куда-то за мою спину, в сторону улицы, где сейчас накрапывал мелкий дождик.

С момента моего появления на суше не было ни одного ясного дня. Была либо облачная погода, где небо заволакивало серыми густыми облаками, либо без остановки лил дождь, то и дело срываясь на ливень. Только ночью иногда тучи рассеивались, но к утру небо вновь скрывалось.

Наступала осень.

— Оно само как-то, — пожал я плечами. — Но после того случая нас никто не тревожит.