Читаем How Humans Cooperate : Confronting the Challenge of Collective Action полностью

Основная предпосылка теории коллективного действия заключается в том, что в контексте книжного клуба или других форм коллективного действия социальные действия каждого человека по отношению к группе являются результатом рационального принятия решений. Таким образом, для теоретика коллективного действия отправной точкой в построении теории сотрудничества является отказ от проблематичного представления об эволюционировавшей альтруистической человеческой природе и акцент на рациональном инструментарии условного кооператора. Вместо того чтобы руководствоваться просоциальными инстинктами, условный кооператор - это когнитивно активный переработчик информации и лицо, принимающее решения, обладающее способностью собирать, хранить, извлекать и обрабатывать информацию, а затем рационально определять наиболее приемлемый курс социальных действий среди предполагаемых альтернатив. Конечно, как отметил несколько десятилетий назад экономист Герберт Саймон (1969), ошибочно полагать, что такое "рациональное" лицо, принимающее решения, обязательно определит оптимальное решение, которое будет наилучшим образом демонстрировать приближение к истинной рациональности. Это так, потому что, скорее всего, информация, доступная индивидууму или группе, неполна.


Коллективные действия и теории рационального выбора


Понятие рационального человека в теории коллективных действий очень сильно отличается от инстинктивного альтруиста из эволюционной психологии. Напротив, сознание условного кооператора демонстрирует черты, более соответствующие теории рационального выбора, представленной в таких дисциплинах, как экономика, политология и социология. Однако отказ от альтруизма в пользу рационального выбора не означает, что мы должны отвернуться от выводов психологических наук. Как я буду утверждать в главе 5, то, что психологи называют способностью к теории разума, является ключом к пониманию социальной рациональности условного кооператора. Эта способность позволяет человеку мысленно моделировать возможные негативные или позитивные результаты социального действия, основываясь на памяти о прошлых действиях других людей и самого себя, а также на других факторах, которые я рассматриваю в этой и других главах.


Теория коллективных действий и экономическая теория


Теория коллективных действий предполагает наличие рационального социального актора, но мне трудно понять, как применить или даже определить теорию рационального выбора. Отчасти проблема заключается в том, что в разных дисциплинах эта теория подразумевает разные вещи. Например, теория, применяемая здесь, имеет мало общего с высокоиндивидуализированным максимизатором богатства, занимающим центральное место в традиционной экономической теории (Homo economicus). Тем не менее, учитывая рациональность, подразумеваемую в понятии условного кооператора, некоторые социологи считают, что теория коллективных действий должна соответствовать экономической теории. Это досадное недоразумение привело к тому, что многие антропологи и социологи вообще избегают подхода, основанного на рациональном выборе, и вместо этого сосредотачивают внимание на том, как человеческое поведение отражает в первую очередь структурированные свойства социальных и культурных систем. К сожалению, их подход оставляет мало места для рассмотрения субъекта мышления.


Формально, правда, предполагаемый человеческий социальный актор теории коллективных действий в некотором роде похож на рационального максимизатора богатства экономической теории. Оба они разделяют идею о том, что социальные действия не мотивируются в основном эмоционально-культурными ценностями и убеждениями. Напротив, хотя в мышлении и действиях условного кооператора присутствуют культурно приобретенные убеждения и ценности, в конечном счете теория коллективных действий исходит из предположения, что человек способен действовать в социальном плане инструментально, ориентируясь на цели и решая проблемы. Чем взгляд на человеческую природу, заложенный в концепции условного кооператора, отличается от традиционной экономической теории рационального выбора? Я вижу четыре основных отличия:


Перейти на страницу:

Похожие книги

1941. Пропущенный удар
1941. Пропущенный удар

Хотя о катастрофе 1941 года написаны целые библиотеки, тайна величайшей трагедии XX века не разгадана до сих пор. Почему Красная Армия так и не была приведена в боевую готовность, хотя все разведданные буквально кричали, что нападения следует ждать со дня надень? Почему руководство СССР игнорировало все предупреждения о надвигающейся войне? По чьей вине управление войсками было потеряно в первые же часы боевых действий, а Западный фронт разгромлен за считаные дни? Некоторые вопиющие факты просто не укладываются в голове. Так, вечером 21 июня, когда руководство Западного Особого военного округа находилось на концерте в Минске, к командующему подошел начальник разведотдела и доложил, что на границе очень неспокойно. «Этого не может быть, чепуха какая-то, разведка сообщает, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы», — сказал своим соседям ген. Павлов и, приложив палец к губам, показал на сцену; никто и не подумал покинуть спектакль! Мало того, накануне войны поступил прямой запрет на рассредоточение авиации округа, а 21 июня — приказ на просушку топливных баков; войскам было запрещено открывать огонь даже по большим группам немецких самолетов, пересекающим границу; с пограничных застав изымалось (якобы «для осмотра») автоматическое оружие, а боекомплекты дотов, танков, самолетов приказано было сдать на склад! Что это — преступная некомпетентность, нераспорядительность, откровенный идиотизм? Или нечто большее?.. НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка не только дает ответ на самые горькие вопросы, но и подробно, день за днем, восстанавливает ход первых сражений Великой Отечественной.

Руслан Сергеевич Иринархов

История / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное