Читаем How Humans Cooperate : Confronting the Challenge of Collective Action полностью

Идея Вебера о разделении сфер ценностей - это полезный путь к эмпирическому анализу, который можно задействовать, во-первых, указав на пространственную логику, требующую физического разделения контрастных сфер ценностей. Франциско Бенет (1957: 212) указал на важность такого рода пространственного структурирования, когда отметил, что деревня и рынок, два ключевых локуса берберского социального действия, должны быть разделены, потому что "если бы их не было, эти противоположности пришли бы к лобовому столкновению". Аналогичным образом, Герц (Geertz, 1979: 197) в своем исследовании марокканского рынка Сефру отмечает, что рынок "физически и институционально изолирован практически от всех других контекстов социальной жизни", имеет свой собственный моральный кодекс - Hisba ("завет рынка") - и свою собственную языковую культуру. Последнее относится к особенностям рыночного лексикона, не используемого в других социальных условиях, включая сложную терминологию, относящуюся к правдивости и искренности человека; единственными языковыми аналогами, которые Герц смог найти для этого лексикона, были термины, относящиеся к брачному контракту, благотворительности и религиозности. Другие уникальные лексические домены рынка связаны с новостями, информацией и ее правдивостью, а также со способами коммуникации: разговором, разговорчивостью, свободным владением рыночными операциями и навыками общения.


Стратегия размещения рынков в маргинальных районах на границах эффективного политического контроля - стратегия приграничных территорий - обычно используется строителями рынков, чтобы отделить рынок и его систему управления от влияния или контроля со стороны какого-либо одного политического центра. А маргинальное пограничное население, чья лояльность может быть разделена между несколькими государствами, может быть хорошо расположено в социальном и культурном плане для создания рыночных институтов, которые предоставляют такие услуги, как беспристрастное судебное разбирательство. На рынках, которые я изучал, существует дополнительный элемент социального и культурного строительства рынка, выходящий за рамки физического, социального и языкового отделения рынков от других социальных областей. Пространственная логика разделения дополняется преобразующей идентичность силой того, что антропологи называют лиминальным процессом. В данном случае, переступив порог рынка, маркетолог попадает в лиминальную фазу, в которой он или она выходит из социальных и культурных предрассудков и способов принудительного присвоения товаров и услуг, существующих в политическом сообществе, на что намекает Бахтин в приведенной выше цитате. Как отмечает Виктор Тернер (1969: 131-35), в лиминальной фазе социальные взаимодействия будут более эгалитарными, близкими и прямыми, чем в политической сфере, где статусные различия и языковые категории определяют жесткий кодекс поведения, который может привести к физическому разделению людей и неспособности эффективно общаться или сотрудничать.


Веберовское понятие "абсолютного обезличивания" также проявляется в том, что лиминальная фаза способна растворить этническую принадлежность или другие возможные источники фракционности и споров, которые могут помешать функционированию рынка, в том числе ослабить неравенство, существующее в системах гендерной иерархии. Рынки часто рассматриваются как область, где традиционные роли женщин ослаблены, что позволяет им действовать в необычной степени как автономные экономические акторы. Например, как отмечает Бенет (1957: 205) в Берберском нагорье, даже в этом исламском обществе женщины участвовали в рыночных сделках как независимые коммерсанты, а "рынок - это источник женского частного дохода". В доиспанской ацтекской Мексике для женщин "основным способом социального продвижения для лиц недворянского происхождения была меркантильная деятельность в качестве члена гильдии Pochteca [купцов]", и женщины занимали видное место на рынках в качестве продавцов и администраторов (McCafferty and McCafferty 1988: 48).


Перейти на страницу:

Похожие книги

1941. Пропущенный удар
1941. Пропущенный удар

Хотя о катастрофе 1941 года написаны целые библиотеки, тайна величайшей трагедии XX века не разгадана до сих пор. Почему Красная Армия так и не была приведена в боевую готовность, хотя все разведданные буквально кричали, что нападения следует ждать со дня надень? Почему руководство СССР игнорировало все предупреждения о надвигающейся войне? По чьей вине управление войсками было потеряно в первые же часы боевых действий, а Западный фронт разгромлен за считаные дни? Некоторые вопиющие факты просто не укладываются в голове. Так, вечером 21 июня, когда руководство Западного Особого военного округа находилось на концерте в Минске, к командующему подошел начальник разведотдела и доложил, что на границе очень неспокойно. «Этого не может быть, чепуха какая-то, разведка сообщает, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы», — сказал своим соседям ген. Павлов и, приложив палец к губам, показал на сцену; никто и не подумал покинуть спектакль! Мало того, накануне войны поступил прямой запрет на рассредоточение авиации округа, а 21 июня — приказ на просушку топливных баков; войскам было запрещено открывать огонь даже по большим группам немецких самолетов, пересекающим границу; с пограничных застав изымалось (якобы «для осмотра») автоматическое оружие, а боекомплекты дотов, танков, самолетов приказано было сдать на склад! Что это — преступная некомпетентность, нераспорядительность, откровенный идиотизм? Или нечто большее?.. НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка не только дает ответ на самые горькие вопросы, но и подробно, день за днем, восстанавливает ход первых сражений Великой Отечественной.

Руслан Сергеевич Иринархов

История / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное