i 1495e07c15fb5d3e

  Бросив последний взгляд на ровную зеркальную гладь, родовитая красавица направилась в дальний угол Опочивальни. Тот самый, где цветастый ворс хорасанского ковра попирали точеными ножками изящный стол и стулец - одновременно скрывая за собой угрюмую глыбу массивного стального хранилища.

  Р-бум!!!

  Однако, стоило ей сделать несколько шагов, как сквозь раскрытое окно ей в спину грянул грозный хор множества орудий, возвестивших наступление новой эпохи в жизни Великого княжества Литовского.

  - Ох ты ж, Господи!..

  Вздрогнув от неожиданности, Авдотья опасливо перекрестилась. Впрочем, надолго ее это не заняло, и даже не отвлекло. Ступни утонули в теплом ворсе ковра, плотная ткань одеяний безуспешно попыталось зацепиться за подлокотник небольшого стульца - а затем тонкие длинные пальчики придавили верх невысокой стопки рыхловатой писчей бумаги. Одной из полудюжины таких стопок, если быть точнее.

  - Записки дьяка Посольского приказа Ондрия Совина о его плавании в землю Англицкую.

  Поворошив остальные страницы и убедившись, что они заполнены исключительно старой скорописью, боярыня Дубцова страдальчески поморщилась. Буквицы начертаны вкривь и вкось, налезают друг на друга словно пьяные, полно клякс и непонятных сокращений!.. Выдернув несколько листов из середины и безуспешно попытавшись разобрать хоть что-то, опытная читательница вскоре сдалась, перенеся свое внимание на другую стопку приличной высоты и пухлости. И вновь неудача! Досадливо поджав коралловые губки, личная служанка государя Московского и Великого князя Литовского все решила прочитать хотя бы название неведомой ей книги.

  - Il Catalogo di tutte... le principale et più... honorate cortigiane di Venezia.

  Задумавшись, белокожая красавица неуверенно сложила чужеземные слова в понятную речь:

  - Перечень всех основных и наиболее уважаемых куртизанок Венеции.

  Озадаченно похлопав глазами (кто такие куртизанки, и за что они уважаемы?), Авдотья на чистом упрямстве продолжила продираться сквозь итальянское письмо. И всего через каких-то десять минут поняла, что видит перед собой настоящее чудо!.. Явленное в виде стихотворных и философских трудов неизвестных ей девиц благородного происхождения, неких Туллии д"Арагон и Вероники Франко . Немало удивившись такому открытию и печально повздыхав (наверняка ведь вирши о любви писаны!) ценительница итальянской и испанской поэзии бережно вернула на место ставшие вдруг удивительно притягательными листки.

  - История и причины Великого раскола христианской церкви.

  Опасливо поглядев на Митину рукопись (вдобавок ко всему еще и отмеченную его личной тугрой), боярыня обратила свой взгляд на последнюю стопку.

  - Четвертые приключения Ивана-морехода: путешествие за семь морей!..

  Вспыхнув румянцем радости и предвкушающей надежды, она немедля завладела нежданным сокровищем.

  Р-бум!!!

  Не обращая внимания на очередной пушечный залп (уже второй и запланированных десяти) Авдотья расположилась в стульце поудобнее и погрузилась в сказочный мир. Причем так глубоко и надолго, что только робкий стук в дверь Опочивальни заставил ее вынырнуть обратно. С горестным вздохом отложив недочитанную (и что еще хуже - еще и недописанную) сказку, боярыня вложила все свое раздражение в короткое и очень сухое разрешение войти.

  - Манефа!?! Да как ты посмела...

  Сжавшись и всем своим видом отображая полную покорность судьбе, опальная служанка осмелилась напомнить госпоже о времени. Та, в свою очередь, глянула за окно в вечерние сумерки, коротко охнула и вскочила на ноги - тут же даровав челядинке свою милость, а вместе с ней и полное прощение.

  - Все ли приуготовили?

  - Как есть все, матушка-боярыня.

  Вылетев живым вихрем в смежные покои (и совершенно позабыв про снятые полусапожки), босоногая красавица тут же принялась все торопливо проверять:

  - Не сильно ли горяча вода?

  Сунув ладонь в громадную дубовую лохань, боярыня Евдокия Фоминишна лично убедилась - водичка в самый раз. Вылила в нее поочередно содержимое трех скляниц и размешала (отчего по мыльне потек легкий аромат луговых трав), затем оценила мягкость рушников и чистоту льняных простынок, духовитость лыкового мочала и... И все, больше ничего не успела - в покои быстро просочился взбудораженный чем-то супруг. Махнул повелительно ближней дворне, чтобы немедля убиралась прочь, мимоходом заглянул в Опочивальню, и - взял благоверную в плен своих объятий.

  - Люблю тебя, люблю больше жизни!..