i_1937924ccab94bc8

— Кейти, прости, если он приедет, скажи, что меня нет, — отворачиваюсь от друга, скрывая слезы. За все время, которое я здесь, уши зажили, а волосы стали бледнее. Краска почти смылась от того, что Кейти старается тщательно вымыть меня. Иногда даже Фрэди моет мне голову, а Кейти тело. Смущения нет, я будто стал безвольной куклой в руках умелых кукловодов. Друзья старались не упоминать Олега при мне, но я слышал, как они переговариваются ночью, думая, что я сплю. Они говорят о моем ребёнке, обо мне, о себе… Я бы хотел такую семью, как у них. Миловидный омега, мужественный альфа, готовый защитить омегу и детей, уютный дом и любимая работа…

Грохот внизу немного отрезвляет, и мы с Кейти дружно смотрим назад на то, что происходит сзади омеги. Там мелькают две тени. Одна машет руками и кричит, что наверх нельзя, другая пытается оттеснить первую и кричит, что просто обязан увидеть меня. Голос Олега. Такой родной и желанный. Хотел бы я, чтобы этот голос шептал мне слова любви, когда мы лежим в обнимку на кровати, успокаивал, когда грустно, говорил, что будет всегда рядом, когда я неуверен. Но я сам все разрушил своей невнимательностью и своим похотливым телом.

Что-то с грохотом падает, а ступени под тяжестью веса поскрипывают. Кейти бросается ко мне, хватая за руку и вырывая из тёплой постели, ведёт прочь из комнаты. Быстрые шаги, я почти падаю, как Кейти пихает меня с балкончика прямо в руки к Фрэду. Альфа сильный и запросто ловит меня, я ведь лёгкий. Сейчас мой вес навскидку килограмм тридцать-сорок.

— Поставь его на землю! — рык, и вот уже мой альфа стоит перед нами и зло зыркает на друга, который с невозмутимым видом рассматривает моё лицо, а затем обнимает так крепко, что я слышу треск рёбер.

— Не тебе решать! — фыркает друг и ухмыляется, а я лишь прячу глаза на плече у него, стараясь отгородится от моего жестокого Альфы.

— Илиэм, подойди ко мне, — ледяной голос моей биологической пары. Я задрожал, Фрэди это заметил и напрягся, готовый в любой момент броситься на Олега.

— Он не твой больше! Оставь его! Он не твой омега! Он наш!!! — выкрикивает Фрэди, он целует меня на глазах у Олега, мельком вижу, как глаза второго округляются, и в них в момент появляются злость, обида, ревность и желание обладать. Альфа вдыхает запах и замирает. Он учуял. Нет. Только не это. Нет. Пожалуйста. Не дыши мной. Не дыши. Не смотри на меня так. Уходи.

— МНЕ БОЛЬНО! — кричу я, на что Фрэди лишь удивлённо смотрит в мои глаза. Лёгкое шевеление воздуха и резкий толчок. Олег выхватывает мою руку и сильно дёргает к себе. Не оборачивается. Тащит меня силком на улицу. Босого. Одетого лишь в лёгкие штаны и футболку Фрэди. Он не замечает, как я кричу и прошу его отпустить, тащит, не обращая внимания на то, как я цепляюсь за все косяки и предметы в надежде вырваться из объятий, которые приносят боль.

Альфа запихивает меня в машину на заднее сиденье, а сам садится за руль. Он вдавливает педаль газа в пол, несётся среди редких машин в дневное время. Обгоняет всех, кого можно. Он не видит ничего.

Гул множества машин, звуки скользящих шин, треск и скрежет металла. Резкая боль на животе. Кровь вытекающая из раны. Все смешалось воедино, и всё это засасывало меня в пучину боли и отчаяния…

Часть 2

POV Олег

Я был зол. Этот альфа поцеловал моего омегу! Я просто кипел от злости. А потом учуял запах! Запах такой приятный, но что-то в этом запахе настораживало. К этому прекрасному аромату прибивалась кислинка яблок. Догадка, пронзившая голову, была вроде красной тряпки для быка. Я просто озверел и, вырвав омегу из рук этого поганка, увёз своё солнышко домой. Илиэм что-то говорил, но я не слышал. Уши просто заложило от поднявшейся злости. Я умело лавировал среди машин, но не заметил, как машина перевозившая железные труды и балки появилась на пути. Тормоза не хотели работать, и мы на всей скорости неслись прямо к верной смерти. Удар оглушил. Я ничего не слышал и не видел. На крышу падали железные прутья и балки, многие уже продавили крышу. Крик моего любимого заставил обернуться. Картина, увиденная мной, повергла меня в отчаяние.

Мой Илиэм, моё солнышко, сейчас был просто убит. Одна из балок неудачно надломилась, являя на свет острый край, который проткнул уже заметно выделяющийся живот моего любимого омеги. Алая кровь потекла вниз по животу, на сиденья, на пол машины. Ужас сковал тело, я и не заметил как сам больно ударился головой о руль, и даже сработавшая подушка безопасности не могла спасти меня от боли. Душевной боли. Боли от потери моего любимого омеги, нерожденного ребёнка. Я отключился, в последний раз взглянув на своего любимого омегу…

Тело отзывалось болью. Открыв глаза, я уставился в белый, покрытый мелкими трещинами потолок. Мерно пикающие аппараты, дверь напротив открывается, и передо мной стоит мужчина бета в белом халате и со стетоскопом на шее. Он что-то пишет в бумажках формата А4.