i 33467de5e99ebbf0

Как я могла это упустить? Я наверно была слепа.

Элли откашлялась. Девушки удивленно посмотрели.

Элли задержала свой взгляд на Рейчел, щеки которой покраснели, пока она

не опустила глаза.

Николь подбежала, чтобы поприветствовать ее. — Мы слышали, что

случилось. Слава Богу, ты в порядке. — Она наклонила голову, чтоб посмотреть

на ее повязку. — Больно?

— Немного, — призналась Элли. — Но все не так плохо.

— Хорошо, — сказала Николь. — Зои поведала нам все со всеми мучительными

подробностями.

Элли закатила глаза.

— Держу пари, так и было.

Все это время Рейчел не произнесла ни слова.

Элли посмотрела туда, где она стояла, склонив голову над картой.

— Извиняюсь, что прошу, Николь. Но...не могла бы ты оставить нас одних

ненадолго?

Николь кивнула. В ее выразительных карих глазах светилось любопытство,

но она не спросила, что происходит.

— Конечно. Я собиралась выпить кофе в любом случае. Рэйчел? — Она

посмотрела на свою девушку. — Хочешь чаю?

Ее голова все еще была опущена, Рэйчел просто пожала плечами.

— Ладно. — Николь блеснула любезной улыбкой им обоим и вышла из

комнаты. Дверь за ней закрылась бесшумно.

Элли подошла к Рэйчел, стоявшей слепо глядя в старую книгу на

пожелтевшие карты. Слеза упала на страницу перед ней.

— Рейч, — начала Элли, — Мне очень жаль.

Рэйчел подняла голову. Ее щеки были мокрыми от слез.

— За что ты извиняешься? — спросила она. — Почему ради Бога ты просишь

прощения? Я та, кто хранил многие вещи в секрете. — Она подавила всхлип. — Я

та...

— Мне жаль, — ласково сказала Элли, — потому что

я была такой эгоцентричной засранкой, не заметила огромную вещь,

которая происходила в твоей жизни. Я была слишком занята, беспокоясь о

своей собственной глупой личной жизни, чтобы заметить, что происходят

важные вещи в твоей. Действительно важные вещи. Я сожалею о том, что я

такой дерьмовый друг. Ты заслуживаешь гораздо лучшего. Я серьезно не

понимаю, почему ты общаешься со мной.

Рэйчел тяжело покачала головой, ее челюсть сомкнулась.

— Нет, Элли. Перестань. Это я дерьмовый друг. Я пыталась сказать обо мне

и Николь... но я просто... тянула с этим. Я не знаю почему. — Она вытерла

слезы с ее щек тыльной стороной ладони. — Мне было просто страшно, я думаю.

— Чего ты боялась?

Рэйчел подняла руки.

— Боялась, что наша дружба изменится. Боялась, что ты будешь относиться

ко мне по-другому. Я думала, что может быть, все будет иначе, когда ты

узнаешь. Как... Что, если бы я обняла тебя и ты... Я не знаю. Оттолкнула меня.

— Она перевела, всхлипывая, дыхание. — Я не хочу ничего менять между нами.

Горло Элли сжало от не пролитых слез. Она не знала, как ответить на это.

Как сказать Рейчел, что она никогда не должна бояться, что потеряет ее. Ее не

волнует, кого еще Рэйчел любит, покуда она по-прежнему любит ее. Пока они

по-прежнему остаются друзьями.

Забыв все слова, она позволила действиям

говорить за нее. Элли обошла стол и, схватив Рэйчел за руки, заключила ее

в крепкие объятия.

— Я хочу, чтобы ты обнимала меня и это навсегда, — сказала она, теперь

тоже плача. — И я хочу, чтобы ты была уверена, что я всегда обниму тебя в

ответ. Потому что клянусь, что так будет. Клянусь.

Зарывшись лицом в волосы Элли, Рэйчел прильнула к ней.

— Прости, — продолжала повторять она. — Прости.

На этот раз Элли знала, что сказать.

— Тебе не за что извиняться.

Дом вытащила пачку напечатанных фото из ее папки и протянула одну

Изабелле, которая сидела за своим столом, и другое фото — Элли.

— Знакомьтесь, Оуэн Моран, тридцать один год, — сообщила Дом. — Номер

Девять.

Элли посмотрела на фото. Она вспомнила мужчину с детским лицом за

забором — тот, кто поднял руку, чтобы предупредить ее. Снимок был зернистым

- казалось, как будто его сделали издалека, а потом увеличили. Но это

определенно был он.

— Я сделал это фото сегодня утром. — Голос Раджа послышался из телефона

на столе Изабеллы. — Я наблюдаю за ним с прошлого вечера. Дом, расскажи им,

что мы знаем.

Дом напечатала что-то в ноутбуке, подперев его коленом.

— Он родился в главной больнице Ливерпуля. Жил в Ливерпуле, пока ему

не исполнилось шесть лет, в это время его родители развелись, и его мать

переехала в Лондон, где работала официанткой, а часть времени няней. Его

отец, кажется, не принимал участие в его жизни после развода. Мама вышла

замуж, когда Оуэну было десять, за Джеймса Смита, водителя-дальнобойщика. —

Она взглянула на Изабеллу, ее очки блестели. — Это было плохое решение.

Трудная связь. У Джеймса было больше судимостей, у нас не хватит времени,

чтобы прочитать все — избиение людей, публичное пьянство... такая картина

получится. В их квартиру полицию вызывали много раз из-за фактов

домашнего насилия. — Она осмотрела на экран своего ноутбука. — Они

развелись, когда Оуэну было шестнадцать.

Элли подавила дрожь — какое ужасное детство.

Дом продолжила в быстром темпе.

— Оуэн получил свое свидетельство о среднем образовании, но оставил

школу в семнадцать лет, чтобы пойти в армейскую пехотную дивизию. Когда

ему было девятнадцать, он прошел свою первую миссию в Ираке. Он был там в

течение двух лет, прежде чем был переведен в Афганистан. Служил с честью в