i 34c69a6b417e3939

   В треснутом зеркале на стене мелькнуло моё отражение. У меня лицо чужака, я говорил? У большей части населения центральных регионов глаза серые или голубые, а волосы тёмно-русые. Поэтому мою смуглую физиономию в обрамлении длинных чёрных хайров видно за километр. Ах да, светло-карие глаза по контрасту со всем этим богатством кажутся почти жёлтыми, что превращает меня в воплощённую мечту любого патруля.

   Отрубился я в ту ночь почти сразу же - сказалась усталость. А утро началось со звона посуды. Встал я, как мы и договаривались с хозяином, за час до открытия. За это время я должен был успеть расставить поднятые вечером стулья, принять кое-что из продуктов у владельца местного магазинчика и починить дверцу кухонного шкафа. Успел.

   Ничего, видали мы работу и похуже. Машины, например, мыть. В данном случае ударный труд с утра пораньше компенсировался тем, что в будние дни посетители подтягивались ближе к полудню. С самого утра могли забрести только неработающие старики.

   Скучно? Нет, скучно мне никогда не бывает. Я видел, наверное, больше городов, чем любой другой парень моих лет. Ради этого можно и потерпеть временные неудобства...

   Никто не знал, откуда этого парня принесло в город. Нелюдимый и молчаливый, он не сошёлся близко ни с кем из здешних жителей. Впрочем, с ним тоже не стремились заводить знакомство. И что за нелёгкая потащила его в дорогу? Хотя тяжело, наверное, усидеть на месте, когда у тебя такие глаза...

   За дочерей Лори опасался не напрасно. Старшая, Милли, была моей ровесницей и из кожи вон лезла, лишь бы доказать, что она уже взрослая. Всеми доступными способами.

   Я ей казался диковинкой вроде экзотической зверюшки. Интересное, надо сказать, ощущение, но я ещё не настолько выжил из ума, чтобы крутить роман на таких условиях. К тому же она мне совсем не нравилась. Пухленькая, светленькая, с ямочками на щеках, по-своему, конечно, очень симпатичная. Я же предпочитал рыжих или темноволосых, с хрупкими фигурами и большими глазами.

   Нет, в какой-то мере я её понимал. Сложно получить первый опыт, когда всё и все на виду. А я через несколько месяцев уеду и увезу маленький грех её юности с собой. Так ей не придётся всю жизнь встречаться со мной взглядами.

   Но неплохо было бы и поинтересоваться моим мнением, разве нет?

   - Дэй, помоги! - донеслось из подсобки. Я отложил топор, которым пытался поддеть крышку ящика с консервами. Подхватил у Милли корзинку овощей и отнёс на кухню. После чего продолжил мучить злосчастный ящик.

   - Дэй.

   - А?

   - Что у тебя с глазами? Это линзы?

   - Я похож на человека, у которого есть деньги на контактные линзы?

   - Ну... Не знаю, - Милли сидела на высоком барном стуле, забросив ногу на ногу и старательно демонстрируя коленки.

   То ли ржать, то ли плакать.

   Так всё и катилось потихоньку. До одного памятного вечера в баре у Лори. Зашёл как-то мужчина лет пятидесяти-пятидесяти пяти. Обширные залысины, обычная для этих мест одежда - потёртые джинсы и клетчатая рубашка.

   И сразу разговоры стали чуть тише. Мужика не то что побаивались - скорее, опасались. Того, что он может сотворить.

   Мужик протопал к стойке и заказал пиво.

   - Дэй, достань! - крикнул мне Лори, не желавший отрываться от каких-то своих дел. Я полез в холодильник, вскрыл новую упаковку и поставил на стойку запотевшую банку.

   Тааак.

   Да что они все на меня пялятся?!

   Что пялятся не с любопытством, а с суеверным ужасом, я понял лишь мгновение спустя.

   - Лори, - процедил мужик сквозь стиснутые зубы, - Ты кого на работу взял?

   - А что не так, Рейт? - удивился хозяин.

   - Глаза у парня поганые.

   - Так мне с ним не детей делать, - попробовал неуверенно отшутиться Лори.

   Но было поздно.

   Все уже услышали и запомнили.

   Рейт, как я потом узнал, был местным психом. Этакий дежурный скелет в шкафу каждого уважающего себя городка.

   Причём двинулся он на войне, с фронта вернулся с нехорошим блеском в глазах и поселился в доме на окраине. Работал от случая к случаю и много пил, служа пугалом для городских мальчишек.

   Но основная гадость была в том, что Рейт, хоть и псих, был всё-таки своим, а я с полным набором шариков и роликов - приезжим. И не стоит думать, что это - пустой звук.

   Милли повадилась якобы по делу заходить вечерами ко мне в кладовку. Без стука. Я уже подумывал привинтить к двери хоть какой-нибудь шпингалет.

   В тот раз я сидел на раскладушке и перелистывал "Паруса и струны". Одна из немногих книг, когда-то захваченных мною из дома. Казалось бы, тому, кто вырос у моря, всякие корабельные приключения должны надоесть до зубовного скрежета. Но вот не надоедали.

   - Дэй, ты мне не поможешь? - Милли мельком скользнула взглядом по обложке, но не заинтересовалась. Кажется, куда больше её удивило, что я вообще читаю.

   - А что нужно сделать? - я отложил книгу.

   - Вешалку в коридоре прибить.