i 359b89d45fdd122f

   Может, я и зря пугал неопытного стажёра. Но меня в самом деле что-то тревожило. Не мог этот мир с такими технологиями быть настолько простым, что его можно взять голыми руками. Какой-то тут крылся подвох. Умные, красивые, здоровые и доверчивые аборигены, владеющие самыми сокровенными тайнами природы и умеющие ими управлять, не вызывали у меня доверия. Знать бы, почему.

4

   В паре кварталов от гостиницы мы увидели что-то вроде небольшого летнего кафе: несколько столиков под тентом. Оттуда несло вкусными запахами, которые напомнили мне, что я не ел с утра. Посетителей почти не видно, однако удалось заметить, что клиенты берут пищу с раздачи, как в обычной столовой, и за неё не платят. По крайней мере, не расплачиваются в моём понимании: ни деньгами, на карточками, ни талонами, ни, наконец, вещами. На питание в кредит не похоже. Может, тут какая-то другая система оплаты? Хотя, за гостиницу мы тоже не заплатили.

   Понаблюдав немного, я решил рискнуть и перекусить.

   - Есть как охота, Игнат! - повёл носом голодный Виталик, прочитав мои мысли.

   Только что я хотел сказать то же самое.

   - Пойдём в кафешку, - предложил я. - Не сидеть же в гостинице до ночи и ждать ужин. Там даже телевизора нет.

   Я бросил дилаперскую сумку на стул, чтобы занять место. Мы взяли подносы и подошли к раздаче. Миловидная женщина-повариха в белом одеянии дружелюбно посмотрела на нас.

   - Что будете, молодые люди? Чимарги, флаки, котлеты?

   Услышав знакомое название, я, конечно, пожелал котлет. Кто его знает, что за чимарги, не отравиться бы...

   - Гарнир? Клида, макароны, ремих?

   - Разумеется, макароны! От ремиха меня что-то мутит в последнее время...

   Беседуя таким образом, нам удалось набрать более-менее знакомой пищи. Наши разносы наполнились аппетитной на вид едой.

   - Что среднить будем? - спросила повариха.

   - Ничего, спасибо.

   - Вы не хотите среднить? - удивлённо вскинула брови женщина.

   Я улыбнулся как можно шире:

   - Мы вчера насреднились. Сегодня как-то не хочется, благодарю вас.

   Боясь, что нас всё-таки заставят платить, я взял разнос и под изумлёнными взглядами поварихи направился к свободному столику. Стажёр со своим подносом направился за мной. Оглянувшись, я увидел, как повариха направила на нас плоскую коробочку, которую я видел в первый день в руках у Элины.

   Всё обошлось, но напряжение осталось: вдруг нас заставят платить перед уходом. Страшного для опытного дилапера тут ничего нет - не пыточная камера, но вляпаться в скандал в первые же сутки не хотелось. Ведь мы ещё ничего практически не знаем об этом мире. Даже элементарных документов у нас нет; и я не знаю, существуют ли они вообще в этом мире.

   В этот день, который начал постепенно превращаться в вечер, нас ожидал ещё один сюрприз, в несколько раз повысивший рояльность мира в моём представлении. Когда мы с Виталиком доедали ужин, в кафе вошла шумная группа аборигенов. Преобладали юноши студенческого возраста и симпатичные девушки, они вели себя, как обычная молодёжь в любых мирах: шутили с поварихой, подтрунивали друг над другом. Заказали посетители немного, в основном напитки. Спиртного я не заметил. Заняв больше половины столиков, аборигены завели разговоры. Прислушавшись, я понял, что посетители спорят о поэзии.

   Длинноволосый молодой мужчина с унылым лицом поднялся и громко продекламировал:

   - Устав от серости печальной,

   Я ухожу в тугую мглу.

   Вонзив судьбы своей иглу

   В постылой жизни шар хрустальный.

   И тут меня словно изнутри подбросило. Как же я сразу не заметил: длинные волосы, отличающиеся от коротких мужских причёсок этого мира, на лице - озабоченность глобальными проблемами человечества и, самое главное, бегающие глазки. Давно я ждал подобного типажа! Такие есть в любом мире - неуверенные в себе, разочарованные, страстно увлечённые всякой ерундой вроде стихосложения, коллекционирования этикеток или собирания марок. Такие люди, изгои-диссиденты - опора дилаперов, потенциальные жертвы зацепа. Не показав виду, я начал внимательно прислушиваться к разговорам новых посетителей.

   Яркая зеленоглазая девушка с копной тёмно-рыжих волос, покраснев от возмущения, вскочила с места и набросилась на поэта:

   - Это не стихи! Это зелёная тоска убогого графомана! Нам не нужны такие упаднические вирши! Поэт должен рассказывать о покорении звёзд, романтике дальних странствий, силе человеческого духа!

   Выпалив эту тираду на одном дыхании, девушка села и нервно отхлебнула из стакана.

   - Точно, ерунда какая-то! - подтвердил атлетически сложенный парень, сидящий рядом с рыжей. - Зачем писать о тоске, разве нет других эмоций? Стремление, радость, забота о ближнем, любовь...

   Высказавшись, он покосился на зеленоглазую соседку. Остальные посетители возбуждённо загалдели, на все лады обхаивая стишки длинноволосого. Тот попытался дочитать свой опус, почти целиком состоящий из слов "печаль", "грусть", "отчаяние" и их производных, но его уже никто не слушал.

   - Таким как ты, Ант, нужно не стихи писать, а в откатилку сходить. Откатиться подальше в детство и научиться чему-нибудь полезному, - безапелляционно заявила рыжая. - Пошли, ребята!