i a26b1ab068339035

   Погода радовала - мороз и солнце. Благодать! Зигфрид чинно топтался у крыльца. Вскинул голову, когда я вышла, уставился во все глаза и даже, кажется, дышать стал с перебоями - через раз. Не нравится? Подумаешь! Сам-то не принц заморский. Небось, всей деревней ему одежу справляли. И зипун, хоть теплый и добротный, но явно с чужого плеча - вон как на локтях-то затерся. Все равно обидно. Поэтому буркнула неприветливо:

   - Рот закрой, горло застудишь.

   - Ну просто Снегурочка! - отмер парень.

   Уф! Значит, все-таки от моей красы ненаглядной ошалел. Я оглядела свою голубовато-белую шубку, поправила на затылке меховую шапочку и про себя помянула добрым словом Ляксея, который мне на эту красоту шкурок насобирал. Эх, жаль, простые катанки обуть пришлось - сапожки не в пример лучше смотрелись бы. Да только вот в такой мороз без пальцев на ногах остаться можно. Так что, как говорит наш староста под третью чарку, здоровье дороже. Я сразу повеселела.

   Протиснувшись гуськом на укатанную общую дорогу, мы пошли рядом. Не сговариваясь, повернули направо - к реке. Барон бросал на меня косые взгляды и начинать непринужденную беседу не торопился.

   - А она, говорят, совсем дурочка была... - начала я.

   - Кто?

   - Да Снегурка наша. Знаешь, на другом краю бирюк живет, то ли Роман, то ли Богдан - сейчас не упомню...

   Зигфрид попытался поправить очки и покачал головой:

   - Нет, не знаком.

   - Ну так вот... - продолжила я. - Давно дело было, годков тридцать назад, как раз под конец освободительной войны. Ну, когда наш теперешний князь Стольный град брал, то есть освобождал из рук коварных узурпаторов...

   Я села на любимого конька - страсть как люблю истории рассказывать. Зигфрид оказался слушателем благодарным: не перебивал, кивал в нужных местах, даже за локоток меня ухватил, чтоб ни словечка не упустить. А я разливалась соловьем:

   - И к делу князюшка подошел с размахом - наемников нагнал видимо-невидимо. И северные варвары были со своими шаманами, и восточные колдуны, и... Да кого только не было! Даже дюжину боевых големов на штурм пустил.

   Тут барон так стиснул мою руку, что я вскрикнула:

   - Полегче, я-то не из глины!

   - Прости, - смутился студент. - Я вашу новейшую историю плохо знаю. Как же ему удалось такое разношерстное войско собрать, да еще и под стены привести?

   Вопрос был скользкий, углубляться в него не хотелось, поэтому я ответила кратко:

   - Вещуны Трехликого порталы навели. Ты же знаешь, они мастера перемещений...

   Зигфрид, видно, хотел еще что-то уточнить, да только я ему вопроса вставить не позволила, затарахтела, как глухарь на токовище:

   - А дело было так. Возвращался в далекие жаркие страны докс Шамуил, чьи глиняные великаны сыграли решающую роль при штурме. Доксы считаются в народе людьми прижимистыми, чтоб не сказать - скаредными. Правда это или нет - судить не нам. Только Шамуил полностью народному мнению соответствовал. Он благополучно развеял своих кукол сразу после победы - их транспортировка обошлась бы дороже, получил с князя причитающуюся плату и не торопясь, пешочком, опять же в целях экономии, двинулся в родные края. Путь его проходил через Мохнатовку. На ночлег остановился он в халупке нашего то ли Романа, то ли Богдана. Не, вспомнила - Мирон того деда звать. А чтоб денежку не тратить - заплатил за постой кусочком пергамента.

   - С формулой? - ахнул студент.

   Я хихикнула:

   - Ну да! Одним из тех, которыми он свое воинство оживлял. Докс рассудил, что колдовство слегка повыдохлось, ни на что большое силы его уже не хватит, а бирюку в хозяйстве - в самый раз. Ну дальше ты, наверное, догадался...

   - Нет, нет! Требую продолжения истории.

   - А дальше - как в сказке. Тогда Мирон еще не отшельничал, хозяйка у него была. Тоже, представь себе, баба скопидомная. Только дед за глину - помощника себе лепить, она в крик: "Ты чего добро переводишь! Лучше печь с того боку подмажь!" Дед в спор, она за ухват. Так до зимы и спорили. А потом Мирон плюнул и слепил девку из снега, оживил ее пергаментом, назвал Снегурочкой. И хорошо слепил - талант у деда оказался. Она у стариков во дворе жила, в избу-то ее боялись заводить, чтоб не растаяла. Красивая, говорят, была - сама беленькая, глазищи синие огромные и русая коса до самой земли. По деревне шла - мужики цепенели. Правда, говорить не могла, только мычала. Видно, дед что-то с заклинанием напортачил.

   - Идеальная жена! - закатил студент свои бесстыжие глаза. - Прекрасна как богиня и молчалива как мрамор. Весной она растаяла?

   - По легенде, ее Мороз Иванович себе забрал, то ли внучкой, то ли еще кем... Только я думаю, точно растаяла.

   - И на основании чего фройляйн делает такие выводы? - продолжал веселиться Зигфрид.

   - Ну, это же скаредная баба Мирона потом на колобка по сусекам скребла. Скорее всего, ему Снегурочкин пергамент по наследству и перешел.

   - А неблагодарная ватрушка, не мешкая, сбежала от своих благодетелей. Эту сказку я записывал, - подвел итог студент. И в подтверждение своих слов пропищал тоненьким противным голосом: - Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел.

   - Садитесь, фон Кляйнерманн, отлично, - поддержала я игру.