Читаем i a8cef9d14c20f8d3 полностью

  Молча подойдя к стене, Михаил нащупал первый выступ и подтянулся. От напряжения у него сразу заныла голова, в левое ухо, в бою принявшее на себя удар твари, словно вгоняли раскаленную иглу. Стало трудно дышать: распухший нос плохо пропускал воздух. Тем не менее Михаил потихоньку, но упорно лез вверх. Выступ следовал за выступом, а дыры все не было. Он с ужасом подумал, что, возможно, лезет не туда. В это мгновение его рука попала в пустоту - выход!

  Кряхтя, он втиснул свое тело в узкое отверстие.

  Дгор, с усмешкой проводив взглядом скрывшиеся в отверстии ноги, повернулся к Тейре:

  - Ловко ты его! Малыш будет очень стараться...

  - Заткнись. Мне не нравится, как ты говоришь об этом человеке! - Нахмурившись, она решительно зашагала к ненавистной ей камере.

  Пролезть по узкому ходу оказалось крайне трудной задачей: израненное тело протестовало против подобных физических упражнений. И все же, ободрав руки и спину, Михаил сумел проделать это... Однако выход был перегорожен внушительных размеров решеткой. Собрав остатки сил, Михаил прижался к преграде и надавил. Вопреки ожиданиям один край решетки сразу поддался его усилиям... Образовалась узкая щель, через которую Михаил сначала протиснул руку, а затем, постепенно отгибая решетку, вылез сам...

  Теперь он находился в каком-то небольшом складском помещении, забитом всяким барахлом - коврами, кухонной утварью, инструментами. Не сразу, но все же разглядел это при скудном освещении - свет проникал только через маленькое окошко под самым потолком. Среди инструментов Михаил нашел молоток: в этом мире во полезно иметь при себе хоть...

  Подкравшись к двери, по счастью незапертой, он внимательно прислушался и вздохнул с облегчением: тишина. Можно идти...

  С легким скрипом приоткрылась дверь. Выглянув в освещенный факелами коридор, Михаил осмотрелся... Никого. Пока беглецу сопутствовала удача. Теперь оставалось сориентироваться...

  "Направо! - решил Михаил. Отбросив прочь сомнения, он двинулся в выбранном направлении, поминутно сжимая молоток так, что белели костяшки пальцев...

  ...Часовой Хроз с тревогой прикидывал: если его не сменят в ближайшие несколько минут, пол вокруг станет еще грязнее, зато ему значительно полегчает. Весь последний час его регулярно тошнило, а время от времени - и схватывало живот... Получив удар молотком по голове, Хроз упал на тот самый грязный пол, о котором так беспо-коился. "Поганый яроттец!" - Формулировка как бы сама собой сложилась у Михаила в мозгу - как реакция на исходящий от часового запах... Но тело следовало спрятать - хотя бы в той же кладовке...

  Три солдата-яроттца, лениво беседуя, шли по коридору.

  Похоже, Хроз не выдержал-таки и обделался. - Один из солдат хохотнул.

  Ему только дай повод улизнуть с поста! - жестко высказался второй, гремя на ходу оружием.

  Может, стоит его подождать? - вступил в разговор третий.

  "Нет! - мысленно возопил Михаил, еще сильнее вжимаясь в неглубокую нишу. - Пожалуй, мне пора молиться...*

  Уж чего- чего, а ждать мы умеем!..

  Это ты про Трейка, что ли?

  А что он зажался-то? Я давно говорю: надо спуститься с гор и перебить всех этих лепурцев...

  Да вроде как ходили уже...

  Кто? Эти, с Грейчем, что ли? Сброд! До настоящих солдат им далеко!..

  Ничего не выйдет, Плой. Трейк после исчезновения Грейча не двинется с места, пока из Ваара не прибудет подкрепление.

  Он забывает, что лепурцы тоже могут получить помощь.

  Орх неприступен.

  Но мы-то его взяли...

  После этих слов наступила тишина. Минут через пять она была нарушена солдатом, которого назвали Плоем:

  Айда проведаем Хроза, может, он там в нужник провалился!

  Раздалось бряцание оружия, удаляющиеся шаги...

  Михаил судорожно вздохнул... Решив, что опасность наконец миновала, он побежал к лестнице... Оказавшись в каком-то длинном коридоре, Михаил вскоре опознал его как путь, ведущий к комнате допросов. Это значило, что проблема решена: стоит только пройти направо и спуститься по лестнице, а там до тюремных камер - рукой подать. Этот план Михаил и претворял в жизнь... За-метив у нижнего конца лестницы двоих часовых, он вовремя притормозил. Выдернул из крепления на стене факел и с силой швырнул его на пол. Шум должен был привлечь внимание часовых.

  Михаил спрятался в ближайшую нишу и ждал... Наконец раздались осторожные шаги. Поднявшись наверх, один из солдат с облегчением заметил, что это всего лишь упал факел... Надо только его подобрать и... Сделав скользящий шаг вперед, Михаил нанес точный удар. Яроттец стал медленно падать. Из его руки выскользнул меч.

  "Проклятье!" - Михаил стремительно метнулся к клинку и сумел-таки у самого пола перехватить падающее оружие. Еще чуть-чуть, и сюда бы сбежался весь гарнизон Орха. Оценив свое везение, Михаил спрятал часового в нише... Спустился вниз... "

  Второго стражника, видимо, ничуть не заботила судьба товарища - он с самым безмятежным видом чистил ногти. Услышав за своей спиной шаги, он не поворачиваясь спросил:

  Ну, что там?

  Сейчас узнаешь... - Удар молотка пришелся черно-красному по затылку.

  Что?.. - Похоже, у этого парня вместо головы был затвердевший кусок хетча!..

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сила
Сила

Что бы произошло с миром, если бы женщины вдруг стали физически сильнее мужчин? Теперь мужчины являются слабым полом. И все меняется: представления о гендере, силе, слабости, правах, обязанностях и приличиях, структура власти и геополитические расклады. Эти перемены вместе со всем миром проживают проповедница новой религии, дочь лондонского бандита, нигерийский стрингер и американская чиновница с политическими амбициями – смену парадигмы они испытали на себе первыми. "Сила" Наоми Алдерман – "Рассказ Служанки" для новой эпохи, это остроумная и трезвая до жестокости история о том, как именно изменится мир, если гендерный баланс сил попросту перевернется с ног на голову. Грядут ли принципиальные перемены? Станет ли мир лучше? Это роман о природе власти и о том, что она делает с людьми, о природе насилия. Возможно ли изменить мир так, чтобы из него ушло насилие как таковое, или оно – составляющая природы homo sapiens? Роман получил премию Baileys Women's Prize (премия присуждается авторам-женщинам).

Алексей Тверяк , Григорий Сахаров , Дженнифер Ли Арментроут , Иван Алексеевич Бунин

Фантастика / Прочее / Прочая старинная литература / Религия / Древние книги
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги / Публицистика / Культурология