Читаем i a8cef9d14c20f8d3 полностью

  Но через несколько секунд Труг сник:

  Ничего не выйдет. Там и так воняет, как в заднице у Эф га.

  О чем вы? - Шарет с интересом взглянул на друзей.

  Так... - Михаил, морщась, сел. Однако идея с запахами волновала его по-прежнему. Интересно, какой из них может вывести стражников из себя? Он обдумывал это до вечера. До того момента, как в их камеру заглянул годок...

  Существо это жило обособленно и с людьми предпочитало не контактировать. Тем более удивительным было его появление здесь.

  Я тут хожу, спрашиваю... - нерешительно прогудел годок. - Меня зовут Трейч... Понимаете, у нас, годоков, не принято пить в одиночку, а я тут выменял немного винца...

  От воспоминания о вкусе годокской выпивки Михаила передернуло... Но он встал. Такой могучий союзник, как Трейч, ему совсем не повредит!..

  Меня зовут Мик, и я с удовольствием составлю тебе компанию.

  Услышав это заявление, Дзейра еще больше зауважала Корноухого. Годок же, изобразив некое подобие улыбки, отступил от входа и призывно кивнул...

  Примерно через час Михаил, удобно привалившись к надкрылью нового друга, уже пространно рассуждал о том, почему у них такая жизнь. В ответ он выслушивал не менее пространные воспоминания Трейча о великих пирушках, в которых тот участвовал, и, как ни удивительно, о цветах, годок оказался цветоводом-профессионалом. В Ардпри, где жила семья годока, у него был собственный сад.

  ...О Великий До, что это был за сад!..

  Еще по о... одной, - икнул Михаил.

  Ага, винцо неплохое. Кажется, еще немного - и загорится...

  _ Что... о... о?! - Михаил ошарашенно воззрился на Трейча. Какая-то мысль упорно пыталась достучаться до его одурманенного алкоголем сознания - мысль, связанная с огнем...

  Понял! - Вскочив как ошпаренный, Михаил победоносно поднял руки к потолку: - Трейч, я твой должник.

  Да я за просто так... Может, еще тяпнем?..

  Позже. Мне пора...

  Слегка покачиваясь на ходу, Михаил поспешил к своей келье. Влетев туда, он споткнулся о чьи-то ноги и загремел на пол.

  Наклюкался... - спокойно оповестила всех Дзейра.

  Не-е... Трут, мне срочно надо с тобой посоветоваться... - Михаил подхватил гнома и повлек его к умывальнику.

  Ну что? - поинтересовался дгор, стараясь не смотреть на уже глубоко ненавистный ему сток.

  Огонь, Трут! Огонь и дым!

  Глаза гнома мгновенно загорелись мыслью.

  Нуда... Тут ты прав... Ежели чего вылить на поверхность...

  Годокское винцо!

  Нет, не пойдет. - Дгор с жалостью взглянул на разом побледневшего Корноухого. - Вино растворяется в воде, а надо, чтобы не смешивалось... Масло! Масло от ламп!

  Где ты его возьмешь? - Михаил горько усмехнулся. Хмель стремительно улетучивался из его головы. - И где ты возьмешь огонь, чтобы поджечь?

  Огонь не проблема, - махнул рукой Труг. - Видишь эту куртку? Венец дгорской моды: пуговицы из различных камней. Один из них - кремень. Чирк о тарелку - и готово! Но вот масло...

  Выменяем у стражи.

  Ц Кто пойдет? - насмешливо спросил гном.

  Михаил понял, что возникла очередная проблема.

  Идем, - кивнул дгор.

  Они вернулись в келью.

  Ночью, когда все уснули, Михаил осторожно растолкал Шарета и поведал ему о своих планах. Стегардец долго молчал, обдумывая услышанное... Наконец он протянул:

  Н-да-а...

  И это все, что ты можешь сказать?

  Ничего не выйдет, - раздался внезапно голос Дзейры.

  Почему это?

  Лучники! - подключился эльф.

  Судя по неровному дыханию остальных заключенных, в келье уже никто не спал.

  Вы собираетесь выйти через арену? А это значит, что вам придется пройти сквозь строй лучников, - развила лепурка мысль эльфа.

  Я согласен с ней, - высказался наконец и Шарет. - Если и выходить, то через Чедрову комнату.

  Это будет так просто! - скептически заметил кто-то.

  Как бы там ни было, нам необходимо оружие. - Михаил почувствовал, что все его планы грозят рухнуть. - А достать его можно только в караулке... комнате стражи.

  Хорошо. - Дзейра приподнялась с пола. - А как ты добудешь масло?

  Ну, может, кто-то из вас, женщин... - неуверенно начал Михаил.

  Что?! - раздалось со всех сторон яростное шипение.

  Берегись, Корноухий, они точно знают, куда бить! - подал голос дгор.

  А ты, бочонок, вообще молчи! - Дзейра сердито вздохнула.

  Дылда! - Трут хихикнул. - Не... Мик, стража должна, как говорится, быть в доску пьяной, чтобы клюнуть на таких... Может, пошлем годока выпить с яроттцами?.. Ах ты!..

  Послышалась возня, затем сдавленный стон гнома...

  Действительно, проблема! - прокомментировал эти звуки Шарет.

  Удрученно вздохнув, Михаил улегся на пол. Закрыл глаза... Может, во сне снизойдет на него откровение, кто должен будет переспать со стражниками?

  Но откровение не пришло... Единственный проверенный вариант - Роми - был отвергнут сразу. Слишком велика вероятность того, что она их предаст. К тому же Михаил скорее бы сгнил в этой тюрьме, чем обратился к лепурке, которая навлекла на его голову столько бед. Казалось, все зашло в тупик...

  И вот однажды, когда Михаил с мрачным видом пережевывал свой обед, в келью вошла Дзейра и молча достала из-под куртки масляную лампу.

  Откуда?!

  Роми передала. Ну, та женщина, с которой ты сражался... Она живет с одним стражником.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сила
Сила

Что бы произошло с миром, если бы женщины вдруг стали физически сильнее мужчин? Теперь мужчины являются слабым полом. И все меняется: представления о гендере, силе, слабости, правах, обязанностях и приличиях, структура власти и геополитические расклады. Эти перемены вместе со всем миром проживают проповедница новой религии, дочь лондонского бандита, нигерийский стрингер и американская чиновница с политическими амбициями – смену парадигмы они испытали на себе первыми. "Сила" Наоми Алдерман – "Рассказ Служанки" для новой эпохи, это остроумная и трезвая до жестокости история о том, как именно изменится мир, если гендерный баланс сил попросту перевернется с ног на голову. Грядут ли принципиальные перемены? Станет ли мир лучше? Это роман о природе власти и о том, что она делает с людьми, о природе насилия. Возможно ли изменить мир так, чтобы из него ушло насилие как таковое, или оно – составляющая природы homo sapiens? Роман получил премию Baileys Women's Prize (премия присуждается авторам-женщинам).

Алексей Тверяк , Григорий Сахаров , Дженнифер Ли Арментроут , Иван Алексеевич Бунин

Фантастика / Прочее / Прочая старинная литература / Религия / Древние книги
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги / Публицистика / Культурология