Читаем i a8cef9d14c20f8d3 полностью

  ТИХО ТЫ! - Михаил испуганно прижался к полу. -

  Давай за мной.

  Проклятие Эфга! - Трейч торопливо вылез из кедш и устремился к умывальнику...

  Прибыли... - Михаил опустился на колени перед стоком... Махнул рукой, подзывая годока. Тот, огромной тенью возникнув рядом, замер, рассматривая решетку.

  Когда?

  Сейчас.

  Вцепившись в прутья когтями, Трейч потянул, постепенно увеличивая прикладываемое усилие. Раздался легкий скрип... Еще немного... Трейч завибрировал от напряжения... Конец! Не выйдет!" - резанула Михаила мыс ль. В то же мгновение решетка со скрежетом вылетела.

  Двое заключенных отскочили к стене и замерли прижавшись к поду. Они были готовы к худшему, но видно, Ло все же присматривал за ними одним ш ибо никто не поднял тревогу, услышав в тюрьме странные звуки.

  - Вроде пронесло, - выдохнул годок, вернувшись стоку.

  Михаил отцепил от пояса лампу, достал из кармана фитиль и присоединился к своему напарнику.

  А чем поджигать? - поинтересовался Трейч.

  Руками! - Михаил заглянул в темноту чернеющего пред ним отверстия. Не увидев ровным счетом ничего, он достал из-под рубахи тарелку и кремень.

  Это что?

  Держи. - Михаил сунул в руки Трейчу фитиль. Потом осторожно чиркнул кремнем по металлу...

  Тряпка сперва лишь тлела и только через несколько секунд, показавшихся пленникам вечностью, соблаговолила загореться. Удовлетворенно кивнув, Михаил взял лампу и принялся медленно лить ее содержимое в сток. Вскоре на поверхности воды при свете горящего фитиля стали видны масляные пятна. Как оказалось, в канализации все-таки присутствовало слабое течение, которое и повлекло эти пятна в сторону караулки.

  Михаил мысленно обругал себя за то, что не проверил наличие течения раньше. Им страшно повезло, вода текла в нужном направлении. Иначе бы весь их план рухнул в мгновение ока...

  Пора уже, - нетерпеливо прошипел Трейч.

  Прикинув скорость течения, Михаил отрицательно

  качнул головой: еще пара минут...

  Давай же! У меня фитиль догорает!

  Кидай!

  Маленький огонек отправился в долгий-долгий полет вниз. Вот он коснулся воды... Зашипел...

  Потухнет ведь! - Годок чуть не нырнул в канализацию.

  Михаил закрыл глаза... Когда он их открыл, внизу пылал яркий огонь... В нос ударила резкая вонь.

  Решетку на место!

  Трейч мгновенно исполнил приказ - зазвенел металл. Вонь усилилась.

  - Проклятие Эфга! - Михаил сорвал с себя рубаху. Попытался закрыть ею отверстие...

  Дай-ка. - Годок недолго думая уселся на сток - и тут же тихо взвыл: снизу припекало.

  Вскоре прогорит, - успокоил друга Михаил. Взглянув в сторону караулки, он нахмурился: там было тихо.

  Вроде все, - неуверенно сказал Трейч, приподнимаясь. - Похоже, мы обдела...

  Из караулки донесся грохот. Потом стали слышны вопли, причем громче всего звучал крик о пожаре.

  Уходим! - Михаил, подхватив атрибуты поджога, метнулся к годокской келье...

  Добравшись до нее, он торопливо схватил флягу с вином, сделал несколько глотков. Трейч, вошедший секундой позже, повторил точь-в-точь ту же процедуру.

  Самое то, - выдохнул годок, ложась на пол. Михаил пристроился рядом.

  Не успели они сделать вид, что спят, как тюрьма проснулась. Заключенные, разбуженные воплями стражи, выскакивали из своих камер и удивленно переглядывались: что за мозговой вывих случился у яроттцев?

  Михаил с Трейчем тоже соизволили выглянуть. Первый под шумок добрался до своей кельи, где его уже с нетерпением ждали.

  Ну как? - сразу спросил Шарет. Взяв из рук Корноухого лампу, он торопливо спрятал ее под ворох тряпья.

  Рубахе конец!

  Пустяки! - махнул рукой Трут. - Слушайте... Вроде стража успокаивается...

  Как бы яроттцы не устроили у нас проверку, - озабоченно сказал Михаил.

  Стража никогда не зайдет сюда. - Дзейра пожала плечами. - Давайте-ка лучше спать. Завтра нам необходимо решить вопрос с Чедровой комнатой.

  Они только что покончили с завтраком и теперь молча сидели, сверля друг друга вопросительными взглядами.

  Может, отравить? - предложила одна из ваарок.

  Как? Плюнуть в замочную скважину? ~ Михаил по-качал головой.

  А если годок?.. - Дзейра, оглядев всех, сникла... Дверь в комнату Чедра не взломать даже Трейчу.

  Может, кто-нибудь заведет роман с охранниками? - Михаил взглянул на женщину.

  Каким образом? Нам неизвестно, кто там сидит за дверью... А вдруг тварь какая?

  Не... - Михаил отрицательно качнул головой. - Там сидят опрятненькие солдатики при всем параде... Проклятье! Будь у меня какой-нибудь возбудитель... Что, если мы заставим стражу нюхнуть годокского винца, а затем кто-нибудь из женщин их соблазнит?

  Конечно, солдаты сбегутся понюхать отраву Трейча со всего Эгора! - ехидно заметила Дзейра.

  Даже если они это сделают, ничего не случится. - Шарет тяжело вздохнул. - Я пил годокское и никакого особого возбуждения от его запаха не испытывал.

  Это просто вопрос физики... Э-э-э... Я хотел сказать - практики! - пожал плечами Михаил. - Найдите- ка мне солдата, который не злоупотребляет выпивкой: будем ставить эксперимент.

  Ты что - спятил? Легче годока научить...

  Знаю! Но ведь должен здесь быть хоть один трезвен-ник.

  А почему обязательно трезвенник?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сила
Сила

Что бы произошло с миром, если бы женщины вдруг стали физически сильнее мужчин? Теперь мужчины являются слабым полом. И все меняется: представления о гендере, силе, слабости, правах, обязанностях и приличиях, структура власти и геополитические расклады. Эти перемены вместе со всем миром проживают проповедница новой религии, дочь лондонского бандита, нигерийский стрингер и американская чиновница с политическими амбициями – смену парадигмы они испытали на себе первыми. "Сила" Наоми Алдерман – "Рассказ Служанки" для новой эпохи, это остроумная и трезвая до жестокости история о том, как именно изменится мир, если гендерный баланс сил попросту перевернется с ног на голову. Грядут ли принципиальные перемены? Станет ли мир лучше? Это роман о природе власти и о том, что она делает с людьми, о природе насилия. Возможно ли изменить мир так, чтобы из него ушло насилие как таковое, или оно – составляющая природы homo sapiens? Роман получил премию Baileys Women's Prize (премия присуждается авторам-женщинам).

Алексей Тверяк , Григорий Сахаров , Дженнифер Ли Арментроут , Иван Алексеевич Бунин

Фантастика / Прочее / Прочая старинная литература / Религия / Древние книги
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги / Публицистика / Культурология