Читаем i a8cef9d14c20f8d3 полностью

  Подъем на второй этаж по скрипучей лестнице, десяток шагов по коридору, к двери, выдыхающей влагу, и вот он у ванны. Ее устройство Михаилу оказалось знакомо... Знакомо по его родному миру: поворачиваемая рукоять, отверстие слива... С какой-то ностальгией Михаил повернул рычаг... Ванна стала наполняться восхитительно чистой водой: первым и важнейшим атрибутом всякого мытья и купания. Остальные атрибуты лежали неподалеку: щетка, кусок мыла, полотенце... Уже через минуту Михаил наслаждался всеми прелестями купания... Плевать на время и на все загадки! Плевать на все, пока есть маленькие человеческие радости...

  Но как уже было сказано: все хорошее имеет тенденцию заканчиваться. Последний раз окатив себя водой, Михаил переместился на более-менее сухой пол, насухо вытерся и оделся... Вот теперь он совсем другой человек!

  Совсем другой. Михаил нахмурился. А ведь он прав в этом своем утверждении. Теперь он совсем другой человек. Да и человек ли?

  Однако у него были и более насущные проблемы. Корноухий спустился вниз.

  - Тут тебя спрашивают, - встретил его Шарет. - Вон стоит. А я побежал, пока кто-нибудь меня не опередил.

  Михаил подошел к эльфу, который ждал его у двери:

  - Искали меня?

  - Ктан? Мик? - Эльф внимательно оглядел приближавшегося к нему человека.

  - Он самый. Чем могу быть полезным?

  - Тебя ждет Совет и Пиль. Я должен проводить тебя.

  - Тогда вперед. Быстрее сядем, быстрее выйдем...

  Удивленно пожав плечами, эльф развернулся и вышел

  на улицу. В его сопровождении Михаил быстро добрался до парадного входа в храм. Здесь их встретили часовые:

  - Зачем?

  - Нас ждет Совет.

  - Вы должны оставить оружие!

  Наверное, это был какой-то ритуал...

  Сказано - сделано. Оставив меч в маленькой комнатке за дверью, Михаил двинулся вперед и... оказался в холле овальной формы: украшения из драгоценностей и металла, много света, фрески - резкий, отточенный рисунок, яркие краски.

  - Сюда. У Эльф ступил на мраморную лестницу, ведущую к огромным двустворчатым дверям: торжественная картина. - Тебе придется подождать, пока я доложу.

  - Ничего, ничего... Времени у меня навалом Михаил демонстративно стал оглядываться. Алькарец скрылся за дверью. Отсутствовал он не более минуты

  - Совет примет тебя, ктан. Проходи.

  И Михаил прошел... Он вступил в просторный

  похожий на ненавистный ему амфитеатр в Эгорс... трибуны, на которых в данный момент восседало несколько десятков эльфов - в полумраке угадывались смутные фигуры. И ярко освещенная площадка в центре... Вот н ней-то Михаил и остановился. Несколько минут в зале царила тишина.

  - Рассказывай, - наконец произнес весьма холодным тоном один из сидящих на первом ряду трибуны алькарцев. Был он похож на каменную статую. Во всяком случае, лицом: та же неподвижность, та же безэмоциональность...

  - Простите, вы это кому? - собрав в кулак всю свою вежливость, спросил Михаил. Есть, попал... Эльф позволил себе удивиться.

  - Меня зовут Пиль. Я готов выслушать твою историю.

  - Что ж... - И Михаил начал рассказ.

  Говорил он около часа. За все это время Совет не издал ни звука. Зато потом... Потом вопросы посыпались как из рога изобилия. Казалось, эльфы хотят узнать всю подноготную Михаила. По мере возможности он знакомил их с ней. Но без всяких подробностей: холодная обстановка не располагала к откровенности. Вообще Михаил, который уже успел привыкнуть к радушию встреченных им лепурцев, ваарцев, дгоров, эльфов, годоков, наконец, был, мягко говоря, удивлен оказанным ему приемом...

  - Что вы намереваетесь делать дальше? - резко спросил Пиль.

  - Не знаю, как остальные, а я попробую найти третий Лозанский отряд. Мне надо кое с кем там встретиться, - ответил Михаил. Увидев, что уполномоченное Правителем Алькари лицо готовится задать ему очередной вопрос, он добавил: - С Броном. Он отрядный маг.

  Пиль кивнул,

   - Могу я сам спросить?.. Вы побеседуете со всеми

  моими людьми?

  - Да... Но не сегодня. Вам сообщат когда. Отдыхайте, набирайтесь сил... Пока это все.

   - Будьте здоровы! - Михаил с достоинством покинул зал.

   Где остальные? - Михаил обратился к Линээ. Та оторвалась от проверки амуниции, небрежным жестом поправила волосы и ответила:

  Понятия не имею. Могу только предположить, что они в "Альзолиде": набивают брюхо. Именем Совета нам всем выдали по тридцать золотых. Кстати, вот твои...

  Ваарка извлекла из кармана увесистый мешочек и пе-ребросила его ктану.

  - Ясно. А Трейч где?

  - Ну где же ему быть, как не на Копьеносной улице.

  - А ты что здесь сидишь?

  - Ждала тебя. Проверяла этот кусок хетча. - Линээ тряхнула перевязью. - У нас, ваарцев, принято делать ее немного по-другому.

  - Правильно! Продолжай... - Михаил вновь выбрался на улицу. Несколько минут раздумывал, куда ему направиться... Неподалеку мелькнул эльфийский солдат. - Эй,

   приятель, подожди.

   - Что нужно? - Алькарец остановился. Недоверчиво

  оглядел Михаила.

  - Как добраться до Копьеносной улицы?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Сила
Сила

Что бы произошло с миром, если бы женщины вдруг стали физически сильнее мужчин? Теперь мужчины являются слабым полом. И все меняется: представления о гендере, силе, слабости, правах, обязанностях и приличиях, структура власти и геополитические расклады. Эти перемены вместе со всем миром проживают проповедница новой религии, дочь лондонского бандита, нигерийский стрингер и американская чиновница с политическими амбициями – смену парадигмы они испытали на себе первыми. "Сила" Наоми Алдерман – "Рассказ Служанки" для новой эпохи, это остроумная и трезвая до жестокости история о том, как именно изменится мир, если гендерный баланс сил попросту перевернется с ног на голову. Грядут ли принципиальные перемены? Станет ли мир лучше? Это роман о природе власти и о том, что она делает с людьми, о природе насилия. Возможно ли изменить мир так, чтобы из него ушло насилие как таковое, или оно – составляющая природы homo sapiens? Роман получил премию Baileys Women's Prize (премия присуждается авторам-женщинам).

Алексей Тверяк , Григорий Сахаров , Дженнифер Ли Арментроут , Иван Алексеевич Бунин

Фантастика / Прочее / Прочая старинная литература / Религия / Древние книги
Крылатые слова
Крылатые слова

Аннотация 1909 года — Санкт-Петербург, 1909 год. Типо-литография Книгоиздательского Т-ва "Просвещение"."Крылатые слова" выдающегося русского этнографа и писателя Сергея Васильевича Максимова (1831–1901) — удивительный труд, соединяющий лучшие начала отечественной культуры и литературы. Читатель найдет в книге более ста ярко написанных очерков, рассказывающих об истории происхождения общеупотребительных в нашей речи образных выражений, среди которых такие, как "точить лясы", "семь пятниц", "подкузьмить и объегорить", «печки-лавочки», "дым коромыслом"… Эта редкая книга окажется полезной не только словесникам, студентам, ученикам. Ее с увлечением будет читать любой говорящий на русском языке человек.Аннотация 1996 года — Русский купец, Братья славяне, 1996 г.Эта книга была и остается первым и наиболее интересным фразеологическим словарем. Только такой непревзойденный знаток народного быта, как этнограф и писатель Сергей Васильевия Максимов, мог создать сей неподражаемый труд, высоко оцененный его современниками (впервые книга "Крылатые слова" вышла в конце XIX в.) и теми немногими, которым посчастливилось видеть редчайшие переиздания советского времени. Мы с особым удовольствием исправляем эту ошибку и предоставляем читателю возможность познакомиться с оригинальным творением одного из самых замечательных писателей и ученых земли русской.Аннотация 2009 года — Азбука-классика, Авалонъ, 2009 г.Крылатые слова С.В.Максимова — редкая книга, которую берут в руки не на время, которая должна быть в библиотеке каждого, кому хоть сколько интересен родной язык, а любители русской словесности ставят ее на полку рядом с "Толковым словарем" В.И.Даля. Известный этнограф и знаток русского фольклора, историк и писатель, Максимов не просто объясняет, он переживает за каждое русское слово и образное выражение, считая нужным все, что есть в языке, включая пустобайки и нелепицы. Он вплетает в свой рассказ народные притчи, поверья, байки и сказки — собранные им лично вблизи и вдали, вплоть до у черта на куличках, в тех местах и краях, где бьют баклуши и гнут дуги, где попадают в просак, где куры не поют, где бьют в доску, вспоминая Москву…

Сергей Васильевич Максимов

Литературоведение / Прочая старинная литература / Образование и наука / Древние книги / Публицистика / Культурология