И аз воздам

– И вы намерены вытащить эту информацию из людей, которым это может быть известно, вмешавшись в сложные, тяжелые и крайне шаткие переговоры, рискуя тем, что они сорвутся, но надеясь на то, что вы правы.

– В целом – да.

– Превосходно, – подытожил Фридрих с чувством. – А знаете, майстер Гессе, мне нравится эта мысль. В особенности мне нравится тот факт, что распекать мессир Сфорца, случись что, будет нас обоих, и я готов многое отдать, чтобы в очередной раз услышать, как вы дурно на меня влияете.

– «В очередной раз»? – поднял бровь Курт, и наследник кивнул, не сдержав усталой улыбки:

– О да. Всегда, когда я пытаюсь самостоятельно принимать решения, я узнаю от мессира кардинала, что это последствия вашего влияния и я не того человека избрал себе в кумиры; и всякий раз, как кто-то сравнивает меня с вами, грех тщеславия снова начинает шевелиться в моей душе.

– Сильно сомневаюсь, что Его Высокопреосвященство придает этому сравнению положительный оттенок…

– Я бы так уверен не был, – хмыкнул Фридрих и продолжил уже серьезно: – В случае срыва переговоров и перехода этого конфликта в бурный phasis мы с вами, боюсь, простым порицанием не отделаемся, майстер Гессе. Но так как мы и без того в тупике – я согласен. Я допущу вас на переговоры и дам свободу действий. Хуже вы не сможете сделать уж точно.

* * *

Майстер инквизитор и его теперь уже признанный expertus едва успели перевести дух и утолить голод: вечер подкрался как-то внезапно – солнце, еще недавно сияющее прямо над головой, скатилось к вершинам холмов, будто валун, который кто-то столкнул с невидимого склона, и бездонно-голубое небо постепенно начало окрашиваться всеми цветами радуги. Лагерь сейчас казался каким-то былинным сказочным местом, несмотря на вытоптанную траву и напряженные лица людей вокруг, и даже Курт, обычно равнодушный к красотам природы, засмотрелся на игру красок и света.

Да и Нессель, хоть и уже несколько привыкшая к горам и местным пейзажам за время пути, кажется, была заворожена, а может, просто усталость, телесная и душевная, вкупе с вынужденным бездействием, ввергли ее в задумчивость. Ведьма сидела неподалеку от шатра Фридриха, вперив отсутствующий взгляд вдаль, и не произнесла ни слова за последние полчаса, лишь вздрагивая порой от слишком резкого окрика или стука.

Лагерь наследника, в общем, действительно был местом сказочным в каком-то смысле, и уж точно необычным. Типичное деление на «благородное нутро» и «плебейскую провинцию», как это с иронией называли рыцари из новичков, здесь было довольно расплывчатым, и, проезжая сквозь расположение войска, Курт не раз видел сидящих кружком простолюдинов, которым со свойским видом соседа в пивнушке травил какие-то байки рыцарь, или наоборот – кучку рыцарей, слушающих с заинтересованными лицами повествование какого-нибудь солдата с лицом вчерашнего пахаря, уважительно кивая на какие-то его особо удачные сентенции. Чем бы ни закончилось начинание Фридриха, одно несомненно: сейчас и здесь большинство этих людей будут прикрывать друг друга в бою как свой своего, не глядя ни на какие различия…

– Славный принц, гордый принц,
Что там развевается,
На древке вздымается
Над твоим конём?

Trommel schlдgt – don don diri don!

Нессель снова вздрогнула, оторвав взгляд от гор вдали, и обернулась на голоса людей, не видимых из-за шатров по соседству, но хорошо слышных. Голоса звучали нестройно и невпопад, и самым попадающим в ритм, кажется, был кто-то, этот ритм и отбивающий, явно используя для этой цели то ли какую-то доску, то ли чей-то щит и рукоять ножа.

– Разве ты не знал, боец,
Что под красным знаменем[125]
Мы мечом и пламенем
Императора врагов покарать идём?

Rataplan don don diri don!

Кто же вы, кто же вы,

Кто в броне вперед идёт,
На плече копьё несёт,
Кто вам дал приказ?

Rataplan don don diri don!

Голоса уже подладились под ритм и друг друга, окрепли, стали громче и бодрее, и к поющим, похоже, присоединились соседи. Полог шатра наследника медленно приподнялся, Фридрих вышел наружу, остановившись у входа, и, наткнувшись взглядом на Курта с Нессель, направился к ним.

– Mia san mia[126]

, это так,Были мы крестьянами,
Были горожанами,
Воины – сейчас!

Rataplan don don diri don!

Фридрих – Кайзера[127]

рука,Его слово – наше дело,
В бой идут баварцы смело
Не за страх – за честь.

Rataplan don don diri don!

Наследник, встретившись взглядом с Нессель, смущенно улыбнулся, неопределенно качнув головой, и как-то совершенно не по-королевски потупился.