И аз воздам

Этим утром майстер инквизитор поднялся легче — то ли тело приспособилось к непривычной нагрузке, то ли близящаяся цель пути попросту заставила боль в мышцах отступить на задворки мыслей и ощущений. А возможно, дело было всего лишь в том, что на сей раз удалось как следует выспаться: их проводник не поднял своих временных подопечных ранним утром, выгнав в путь, и солнце наблюдало за их пробуждением с высоты, ощутимо припекая сквозь едва пожелтевшую и все еще густую листву. Идти предстояло недалеко, как сообщил еще вчерашним вечером Штайнмар: даже с учетом того, что придется двигаться медленно и петлять, дабы не попасться на глаза случайному охотнику или иному обитателю этих мест, к охотничьему дому убитого наместника они должны были выйти самое большее часа через три.

Нессель, и прежде молчаливая, за все время пути не произнесшая ни единого лишнего слова, сегодня притихла совершенно, словно уйдя в себя, однако Курт не мог отделаться от ощущения, что ведьма, напротив, пребывает повсюду вне себя самой — впереди, на не видной с первого взгляда звериной тропе, слева и справа, далеко в зарослях кустарника и меж древесных стволов, в вышине, средь зеленых вершин… Она шагала уверенно, не спотыкаясь и явно четко разбирая дорогу, однако чем дальше, тем больше казалось, что все же отчасти она не здесь. Фельдхауптманн порой косился на спутницу майстера инквизитора — видимо, каким-то неосознанным, мало понятным себе самому чувством улавливая, подозревая то, в чем сам Курт уже окончательно уверился…

Сам Штайнмар тоже временами погружался в задумчивость, явно решая для себя какой-то важный вопрос, и Курт, ловя на себе брошенные искоса оценивающие взгляды, прекрасно понимал, какой именно. Этим утром фельдхауптманн осторожно поинтересовался его планами касательно проникновения в обиталище Каспара: от этого зависело, когда выступать в дорогу, какими путями и с какой скоростью идти — в зависимости от того, намеревался ли майстер инквизитор штурмовать дом наместника внаглую днем или караулить снаружи в надежде, что девочку выпустят на прогулку хотя бы во двор за частоколом, либо же пробираться внутрь ночью, надеясь застать обитателей спящими.

Последний вариант Курт отмел сразу: лезть в незнакомый дом в темноте, не зная планировки и расстановки сил, не представляя, с чем можно столкнуться внутри, было идеей не из лучших. При дневном свете нападающие (или подстерегающие в зарослях вокруг), конечно, были на виду, однако и сам Каспар тоже, а посему, при всех возникающих в связи с этим сложностях, иного выхода не оставалось…

Штайнмар остановился внезапно, остерегающе вскинув руки и преградив дорогу. Несколько мгновений протекли в неподвижности; Нессель напряженно смотрела на проводника, ожидая слова или немого сигнала, Курт всматривался вперед, в заросли, уже и сам отмечая, что лес стал реже, кустарник жиже, а чуть дальше просматривается что-то вроде тропинки или просто хоженого места. Фельдхауптманн переглянулся со спутниками, многозначительно кивнув, и двинулся вперед медленно, осторожно, делая каждый шаг так опасливо, точно под ногами был тонкий весенний лед. Он остановился снова спустя несколько минут и молча указал вперед, где Курт уже и сам увидел проплешину в лесу и нечто, похожее на едва заметную в зелени бревенчатую стену. Штайнмар снова переглянулся с каждым и, уверившись в том, что был понят верно, махнул рукой, призывая идти за собою, развернулся и так же неспешно и тихо зашагал обратно в лес.

— Осмотреть дом снаружи будет не слишком сложно, — тихо сказал он, когда их маленькая группа отдалилась на достаточное расстояние. — Частокол низкий и не сплошной — он не рассчитан на штурм, поставлен от животных; двор неплохо виден. В частоколе — калитка чуть правее того места, к которому приблизились мы. Дверей в доме — две, одна прямо напротив калитки, другая позади, во второй комнате. Их в доме три или две: возможно — основная, кухня и что-то вроде кладовой или оружейной, а возможно — кладовая это просто часть кухни; начертить вам план или хотя бы просто рассказать точнее я не смогу: внутри никогда не был и представление об устройстве имею только с чужих слов.

— Вы и без того сделали достаточно, спасибо вам, — поспешно возразила Нессель, и фельдхауптманн качнул головой:

— Нет. Недостаточно. Но сделаю.

— Я могу узнать, что вы задумали, майстер Штайнмар? — нахмурился Курт, и тот пожал плечами:

— Пойти с вами, разумеется. Что проку от двух дней моих стараний, если вас там попросту убьют на глазах у ребенка? Со мною у вас будет ровно на один шанс больше.

Курт молча переглянулся с ведьмой, походя отметив, что судя по выражению ее лица, Нессель совершенно не удивилась услышанному.

— Вы сами говорили, что он опасен, — предвидя возражения, настойчиво сказал Штайнмар. — Утомленный долгой дорогой инквизитор и женщина — что это за противники малефику? Быть может, и я не стану ему сильным противником сам по себе, но все вместе…