И аз воздам

— Мы справимся, — коротко и уверенно отозвался он, наконец, сбросив наземь свой дорожный мешок, и расправил ноющие плечи. — Оставь сумку здесь: она будет мешать. Либо позже мы вернемся за вещами, либо они нам не понадобятся уже никогда.

* * *

К дому за частоколом они приближались кругами, точно волки к ослабевшей добыче, останавливаясь через каждые два-три шага и вслушиваясь в лес вокруг, до рези в глазах всматриваясь в чащу на все четыре стороны. Лес вокруг был пуст и тих — кроме пения птиц, ничто не нарушало безмолвия, и кроме желтеющей листвы, шевелимой едва проникающим сквозь заросли ветром, ничто не двигалось.

Стоящий на рукотворной поляне дом Курт и Нессель обошли вокруг, осмотрев частокол и калитку настолько вблизи, насколько это было возможно. Калитка была приоткрыта, и сквозь широкую щель хорошо просматривалась часть двора — заросшая притоптанной травой земля, валяющееся одинокое полешко, угол бревенчатой стены дома…

— Открыто, — едва слышно шепнула Нессель, когда Курт осторожно сделал шаг назад и в сторону, пытаясь увидеть как можно больше, уловить хоть какое-то движение там, за частоколом. — Почему открыто?

— Не боится? — так же одними губами предположил он неуверенно. — Охранные заклятья?

— Здесь что-то было, — согласилась ведьма. — Чувствую. Было, но сейчас нет. Не понимаю. И…

Она запнулась, словно опасаясь произнести вслух то, что было в мыслях, и Курт осторожно подбодрил:

— Да?

— И я не чувствую Альты, — еле слышным шепотом договорила Нессель.

Он нахмурился, смерив взглядом незапертую калитку, частокол, молчаливый дом и пустоту у входа…

— Быть может, слишком далеко? Или он не позволяет ничему просачиваться наружу?

Ведьма лишь бросила на него тоскливый взгляд исподлобья, не ответив, и Курт, осторожно переведя дыхание, снова попытался всмотреться и вслушаться, силясь уловить хотя бы отзвук, хотя бы тень движения…

Минуты влачились мучительно долго, унося с собою и ту слабую уверенность, что была; тишина вокруг все больше начинала казаться зловещей и мертвой, а от неподвижности сводило скулы. Нессель стояла рядом, не шевелясь и не пытаясь заговорить, сжав кулак на рукояти своего кинжала; взгляд ведьмы вперился в приоткрытую калитку, дыхание было еле слышным, и вокруг снова запахло морозным воздухом…

Когда Нессель, глубоко вздохнув, зажмурилась, расслабив руку и опустив голову, Курт понял и без объяснений, что ничего ей увидеть не удалось — то ли и впрямь по причине того, что Каспар умудрился укрыть этот дом невидимым покрывалом, не позволяющим нащупать ничего внутри, то ли ведьма попросту побоялась лезть слишком глубоко, чтобы не выдать себя; все это сейчас значения не имело. Важным было то, что стоять здесь вечно нельзя, и, каким бы опасным и глупым это ни казалось, оставалось только одно — преодолеть кусок открытого пространства перед частоколом, войти в эту калитку, а после — и в дом.

Курт сделал шаг вперед, окинул взглядом проплешину в несколько локтей шириной, неровную, с выпирающими тут и там корнями, и, переглянувшись с Нессель, вынул из чехла арбалет. Та распрямилась, заметно побледнев, и молча кивнула.

У границы зарослей, некогда четкой, а теперь полузаросшей, он остановился на миг, собираясь с духом больше для того, чтобы вести за собой ведьму, нежели боясь за себя самого. Отчего-то опасения или хотя бы напряжения не было; в душе ощущалась какая-то туманная пустота, и никак не удавалось осмыслить, что там, впереди, всего в нескольких шагах — завершение долгого, многолетнего пути, погони через годы и города, по дорогам, тайнам и смертям, никак не получалось проникнуться важностью момента или хотя бы ощутить азарт охотничьего пса перед последним броском на выслеженную добычу… Лишь легкая усталость и желание завершить все поскорее, словно сейчас, здесь, не решалась судьба многих людей и не сходились сотни и тысячи нитей прошлого и будущего, а всего лишь выпала возможность закончить, наконец, долгую, изматывающую и уже отвратительно скучную работу…

— Держись за мной, — шепнул Курт тихо.

Несколько шагов до частокола он преодолел за какие-то мгновения; то ли утомление сыграло злую шутку, то ли не так уж был спокоен майстер инквизитор, как мнилось ему самому, однако вырубленное пространство оказалось будто бы меньше, чем казалось оттуда, из зарослей. А быть может, попросту слишком давно это было — работа вне городов или деревень, и какие-то с виду неважные мелочи подзабылись и стерлись, а потому просто не вышло верно оценить расстояние.

В калитку Курт вломился сходу, не пытаясь задержаться снаружи: если какие-то тайные, не видные простым глазом ловушки здесь все-таки есть — Каспар уже в курсе, что к нему наведались гости, а задержка ничем и не поможет, лишь умножив опасность быть обнаруженными. Пустой безмолвный двор шириною в четыре шага он пронесся на одном дыхании, не опуская взведенного арбалета, и остановился лишь у двери в дом, пытаясь услышать, не донесется ли изнутри хоть звук, хоть шарканье подошвы, хоть что-нибудь…