И аз воздам (СИ)

— Будет бунт, — пояснил он хмуро, шагая по уже просохшей под жарким солнцем земле. — Или по меньшей мере беспорядки. Я видел такое не раз, мне доводилось отправлять на костер чародеев и убийц и содействовать аресту и казни простых мирских преступников… Всегда что-то происходит. Всегда есть недовольные, есть испуганные, есть разозленные, есть враги, друзья, соседи; и всегда, даже при куда менее странных и страшных событиях, город начинает бурлить, как котел.

— Душно, — с трудом поспевая за его шагом, вдруг произнесла ведьма. — Когда мы лишь вошли в Бамберг, я подумала, что это с непривычки, просто потому что город, а я не привыкла к городам, но теперь…

— Сеть? Думаешь, дело в ней?

— Я не знаю. Но этот город — душный и затхлый, как подвал.

— Сейчас в этот подвал распахнули дверь, и сквозняк поднял всю пыль, что в нем слежалась. Надеюсь, Ульмеру хватит ума и выдержки дождаться моего возвращения. И раз уж этот трусливый старикан собственной волей подтвердил, что отдает город мне на растерзание — никто его за язык не тянул; поверь, порядок я восстановлю. Даже если Официум замешан в какой-то крамоле — все приключившееся явно не входило в их планы, и в любом случае — в их же интересах угомонить этот муравейник, а не ворошить его дальше. Лишь бы Ульмер не наделал глупостей; надеюсь, Ян ему не позволит.

— Куда мы? — повторила Нессель, когда они почти бегом миновали очередной мостик. — Почему ты оставил его там одного?

Ответить Курт не успел: наперерез им шагнул один из горожан, что небольшой группкой перетаптывались у стены одного из домов, и майстеру инквизитору пришлось остановиться, чтобы не столкнуться с ним на узкой улочке.

— Город ждет, — сообщил горожанин напряженно.

Курт медленно, стараясь не делать резких движений, взял ведьму за руку и осторожно подвинул ее в сторону и назад, за спину, как можно ровней переспросив:

— Что?

— Город ждет! — повысил голос горожанин. — Ждет порядка, майстер инквизитор.

— Я вижу, — согласился Курт, не отводя взгляда от горящих глаз горожанина; и сейчас никак невозможно было себе представить, что там, на мосту перед ратушей, в той равнодушной тишине, были люди все того же Бамберга.

— Нам никто не говорил, как быть, когда такое происходит, — продолжал горожанин, нервным резким движением указав округ себя. — Никто и никогда, ни в каких проповедях и наставлениях не предупреждал о таком, не подготовлял к такому!

— К такому и нельзя быть готовым, — аккуратно подбирая слова, отозвался Курт. — Если б невероятное происходило каждый день нашей жизни, если б мы всегда были готовы к нему, если б принимали как ожидаемое и привычное — что за смысл был бы в чудесах? Мы разучились бы видеть их — и чудеса Господни, и дьявольские козни стали бы обыденностью, не трогая нашу душу, а ведь в том и их смысл.

— Зачем такие чудеса? — требовательно спросил горожанин, шагнув почти вплотную, и Курт, почувствовав, как ведьма попятилась, крепче сжал пальцы на ее запястье, не дав ей отступить. — Город хочет справедливости и мира, каковой тут был прежде. Город хочет знать, за что на него свалились такие кары. Город хочет покоя.

— И город его получит, — твердо сказал Курт. — Для этого я и здесь, и именно на это я сейчас полагаю все свои силы.

— А нам, — вновь широко обведя рукой улицу, выговорил бамбержец, — нам что делать, майстер инквизитор?

— Лучше всего молиться, — ответил он серьезно. — Сейчас это, думаю, необходимо городу, как еще никогда прежде.

Горожанин на несколько мгновений замер, впившись в собеседника взглядом, и Курт почувствовал, как рука ведьмы в его ладони напряглась, будто каменная; казалось, если сейчас разжать пальцы — Нессель сорвется с места и бросится прочь по улице…

— Да, — выдохнул горожанин, наконец, отступив на шаг назад. — Вы правы. Мы будем молиться о вас, майстер инквизитор. Чтобы у вас все получилось как надо.

Курт молча кивнул, медленно развернувшись к собеседнику спиной, и размеренно, уже не переходя на прежний почти бег, двинулся дальше, по-прежнему держа Нессель за руку и не позволяя ей ни отстать, ни уйти вперед.

— Как тогда… — пробормотала ведьма чуть слышно, когда они свернули на соседнюю улочку и зашагали быстрее. — Прямо как тогда… Узнаю эти глаза. Эти взгляды. Сколько лет прошло, я тогда была ребенком, а все равно их помню. Они все так смотрят перед тем, как убить…

— Не сейчас, — хмуро отозвался Курт.

— Посмотри на них, — возразила она напряженным шепотом. — Они и через тебя перешагнут. Ты меня не спасешь, если…

Нессель запнулась, не сумев заставить себя произнести это вслух, и дальше шла молча, лишь исподволь косясь на попадавшихся навстречу горожан; Курт молчал тоже, глядя прямо перед собою, дабы не встречаться с прохожими взглядом и не вставать перед необходимостью отводить глаза, что было недопустимо и чревато, или играть в гляделки, на что не было ни времени, ни желания.