И аз воздам

— Вот оно что, — Ута дождалась, пока я проревусь и умоюсь, поставила мне кружку отвара и села рядом, подперев кулаком щеку. — Маг, значит… да, с ними совсем другие дела, нежели с простыми парнями. Небось, речь о детях шла? Ну конечно, о чем они еще могут думать, как не о том, чтобы не дай Айди им силы лишиться! Ради нее они на все готовы, а уж если этой самой силы могут еще зачерпнуть у кого-то, то ни на что не посмотрят, через собственную мать перешагнут и пойдут дальше. У Зары вон сестра была, служанкой у одной семьи, маги они тоже были сильные и дочка у них была… родители ей много чего разрешали да учили всему, что сами знали, хоть иногда и надо было бы запрещать, а не потворствовать. Девчонка уж больно своенравная была, чего захотела, так всего привыкла добиваться, но и сильная, ничего не скажешь. Что уж там произошло у них, никто не знает, но от дома ничего не осталось, ровно как смело все подчистую, и погибли все, кто там был… одна дочка ихняя и выжила непонятно как. Всякое говаривали, да правду разве дознаешься теперь? Двадцать лет уж прошло, а на том месте до сих пор одна мертвая пыль лежит и не растет ничего. Может и лучше, что ты своего мага бросишь да к матери уедещь, — вздохнула она, погладив меня по голове, — глядишь, хорошего человека встретишь, который тебя попрекать не будет ничем… ты уж только не тоскуй сильно, время оно все лечит…

Распрощавшись с тетушкой Утой, я пошла к дому Крайдена, складывая про себя услышанное от старушек. Вот, значит, как здесь относятся к магам, и похоже, что это отношение вполне оправданное. Дайлерия… снова всплыло это имя, а ведь она сказала, что ее родители погибли двадцать лет назад… ох, чует мое сердце, что сестра Зары была служанкой именно в их доме, как-то все одно к одному ложится, даже специально вытаскивать никакие архивы не надо! А ведь что там Грегор говорил про изымание внутреннего резерва? Мать твою… ерш… они собирались это делать подальше от людей, чтоб никто не пострадал! Тогда получается, что Дайлерия… сильный маг, говорите, была? Как не быть сильной, если ты забираешь два чужих резерва… разве ж они были ей чужие? Это же были ее родители… господи, ну и чудовище, а я-то еще удивлялась, как она спокойно отправила Орвилла на смерть… миледи Винтер отдыхает перед ней! Что там Кордел мне говорил, саму себя перехитрила? Было за что ее ненавидеть, этого права не отнимешь ни у кого! И ведь она приняла меня за родственную душу… надеюсь, что это все-таки было временное помрачение рассудка…

— Душечка моя, я так рада тебя видеть! — влетевшая прямо за мной следом Ларита едва не сбила меня с ног, — ты даже не представляешь, вот я иду по улице и думаю, хорошо бы встретить кого-нибудь из знакомых, а то мне так скучно, и вижу впереди знакомую фигуру… не может быть, это же Валерия, говорю сама себе, а ты как будто и не видишь меня!

— Конечно не вижу, — я отодвинулась от стрекотавшей, как сорока девицы, оправляя платье. И духи у нее такие тяжелые и сладкие, что дышать рядом невозможно! Хорошо, что аллергии нет, а то моментально бы сопливилась всем на потеху. — Как я могу тебя видеть, если ты идешь сзади?

— Ну что ты такое говоришь, — возмутилась она, подскакивая на месте и вытягивая шею, чтобы посмотреть, чьи шаги приближались к нам со второго этажа, — неужели ты ничего не слышала? Я же так топала каблуками! Эти новые туфли немного жмут, но если сделаешь чуть побольше, то они будут шлепать по пяткам, а это уже неприлично! Конечно, в них долго не проходишь, такой высокий каблук, — она поддернула подол и с удовольствием выставила ногу в яркой шелковой туфельке на высоком изогнутом каблучке, покрутила ею и… подняла подол выше коленей, показывая белое пенное кружево нижних юбок. — Валерия, ты только посмотри, как мне сделали этот каблучок! Между прочим, ходить на нем гораздо удобней, чем на твоих, — нога в туфельке поднялась еще выше, — нет, ты совсем не смотришь, неужели тебя не интересует красивая обувь? Ах, Орвилл, — она сделала вид, что ужасно смутилась и забыла опустить подол, — ты оказывается дома? А я думала, что ты на службе… ты же постоянно на службе, днем и ночью, да?

— Здравствуй, Ларита, — Крайден поздоровался так, что можно было сразу замерзнуть, находясь рядом с ним, но холодный тон не возымел успеха. Это я могу обижаться, не понимая, чем он вызван, а других это ничуть не смущает.

— Здравствуй, — пропела девица, — кокетливо скашивая глаза на свою ногу, — а мы вот тут с Валерией болтаем, представляешь, встретились прямо у твоего дома! Ну что же ты там стоишь, спускайся к нам, не тащить же тебя за руку! В конце концов это просто невежливо, держать нас у входа и даже не пригласить в гостиную или столовую!

— Ларита, я очень рад тебя видеть, — сухо произнес Орвилл, — но мне надо поговорить с Лерией.

— Ну и говорите, я вам что, мешаю? — надула губы непрошеная гостья, — ты проводи нас в гостиную, там можешь говорить, сколько душе угодно, я буду молчать и все. Валерия, ну ты-то что стоишь, скажи что-нибудь?