И аз воздам

— Нет, это я, Берина, надо же знать, сколько мы с ней вместе жить здесь будем! — рассмеялись из зала.

— Пока не надоест! Ну что, можно продолжать? Айна Ставич, шестнадцать… скоро будет, — запинка Бальора снова вызвала смешки у присутствующих, — Айна, где ты, встань!

— Да она и так стоит, — крикнул кто-то, — может, ее на скамейку поставить, а то всем не видно!

— Где, где она, — по залу пошли гулять вопросы и народ завертел во все стороны головами, — нам не видно!

— Не на скамейку, а на стол поставьте! — при этом выкрике в одном конце раздался дружный хохот и по столам застучали крепкие кулаки. — Мы тоже хотим посмотреть на нее!

Смешки, гулявшие по залу, постепенно стихли, когда Айна действительно влезла на скамейку, прижав к груди кулачки. Одна коса у нее растрепалась сзади, но она не обращала на это внимания, разглядывая устремленные на нее лица.

— Бальор, — недоумение в голосе спрашивающего было слышно очень хорошо, — а что эта птичка натворила-то, поведай нам… неужто убила кого?

— Да ты посмотри на нее, — по характерному низкому голосу я узнала Тору, — кого она убить-то может? Не суди по себе!

— Так по-разному бывает, — начал оправдываться первый голос, — пчела тоже невелика, а жалит так, что на задницу не сядешь!

Видимо, что-то здесь произошло, связанное с теми самыми насекомыми, потому что за столами опять грянул хохот, как будто здешние обитатели задались целью как можно больше побалагурить после ужина. Айна тем временем спустилась со скамейки и ее вообще не стало видно с моего места.

— Ну, навеселились? — в голосе мага тоже зазвучали веселые нотки, не иначе история была очень веселая! — Ножей нет за ней, воровство только и…

— Я не воровка! — крик Айны взлетел под самый потолок, — я в жизни чужого не брала, могу чем угодно поклясться, хоть своим здоровьем, хоть маминой памятью! Лучше я умру, чем чужое возьму, это все она придумала… — конец фразы потонул в таких громких рыданиях, что народ в зале даже притих.

— Да не плачь ты, — к тому месту, где рыдала Айна, подошла Тора и присела рядом с ней на лавку. — Если ты и в самом деле…

— Это она, она сама свои деньги спрятала, — раздалось сквозь всхлипывания, — ей все равно было, что про меня говорить, лишь бы из дома выжи-ить… а все поверили… даже Бо-орт… она всем говорила, что я… — по залу вновь понеслись рыдания и теперь даже взрослые мужики смущенно отводили глаза в сторону, старательно не замечая рыдающую девушку.

— Бальор, — Тора повысила голос, — может, не надо больше ничего читать по ее бирке? Ты же видишь, что с ней, давай закончим на этом. Айна, а кто тебя обвинял больше всех?

— Леста… мачеха… — отозвалось откуда-то снизу, — она думала… она… это все он, а она увидела и он сказал, что это я-а…

— Он это кто, отец твой? — участливо спросил Бальор.

— Не-ет, — прорыдала девушка, — отчим… как мама умерла, он сам…

— Пошли-ка отсюда, — приказала Тора, поднимая Айну из-за стола, — и хватит рыдать, все уже давно позади. А ты, Бальор, кончай про нее докладывать всем, с такими слезами не врут… пошли, пошли отсюда, — она по-матерински прижала к себе девушку и подтолкнула ее к выходу из зала. — Ничего, и без меня обойдетесь, — отмахнулась она от кого-то по пути.

— Мерия Увар, двадцать пять лет, — маг дождался, пока обе не уйдут за дверь, — а, ты уже стоишь… тоже хорошо. Веселый дом, три ножа, один побег из Хилана. Упряма, скандальна и ленива, должна была отправляться в Безер, но его заменили на Скаггард. Срок — пять лет.

Пока шло перечисление достоинств неизвестной мне Мерии, я так и стояла у стенки, равнодушно ожидая окончания собрания. Что толку доказывать, что настоящая Мерия все равно отправлена в Безер, этому все равно никто не поверит, оно никому и не надо знать, кроме лично меня… да и не безвинная овечка она, вон сколько числится в послужном списке! Плохо то, что все это будет тянуться за мной, как шлейф… веселый дом, бордель, что ли? Побег откуда-то, надо будет при случае осторожненько расспросить, что такое Хилан, может, крепость очередная? Про три ножа и вопросов нет, дамочка, видать, этим орудием хорошо умела пользоваться.

— Заменили на Скаггард? — удивление в голосе Герлета было прямо-таки радостным, — чем заплатила-то? Ничего, Бальор, — обратился он прямо через головы к магу, — обломаем, раз уж нам выпала такая честь! Или тебе поможем обломать… пяти лет вполне хватит на все, — последние слова прозвучали настолько зловеще, что меня передернуло от обещанного.