И аз воздам

Луженой глоткой я не обладала, но делать было нечего и я пошла в зал, откуда уже выкатывались последние сидельцы, подгоняемые либо рявканьем старших по званию, либо насущными нуждами.

— Рия, вы что, еще не уехали? — из дверного проема показалась Тора, — чего до сих пор болтаетесь во дворе? Девис подошел… а Трина? Нет?

— Да здесь я, — крепко сбитая темноволосая девушка появилась сбоку, как по мановению волшебной палочки, — уже давно готова, пошли. Все равно целый день хворост собирать, до самой темноты, вот и надо было что-нибудь с собой взять, хоть хлеба кусок да кувшин с водой. Держи, я тут целых два ухватила, а то еще неизвестно, попадется ли нам хоть один ручей по дороге.

И чего это я ворчала на нее, когда надо было и самой позаботиться о воде… да тот же Девис мог подсказать, не первый раз ездит за топливом, это я пока ничего не знаю, что тут положено делать, а лекции читать о выживании здесь никто не намерен, все шишки набиваешь сама.

— Пришли наконец, — мужик даже не обернулся, — ставьте, что там притащили да поехали, пока Верна не поднялась высоко.

Трина влезла в повозку и стала пристраивать кувшины между досками, отмахиваясь от соломенной пыли, летавшей внутри во все стороны, когда она поворачивалась и взмахивала широким подолом. Не скажу, что ходить в таком наряде по лесу есть гут, но они так привыкли одеваться и не сменят длинные подолы даже за все сокровища мира…

— За дровами едете? — на лицо упала чья-то тень и я привычно отвернула голову в сторону, чтобы посмотреть, кто подошел. — А ты все-таки решила ехать босиком?

— У меня башмаки с собой, — камни двора еще не разогрелись до положения духовки и на них можно было стоять босыми ногами без особого ущерба для себя, — приеду и одену.

— Ты уверена, что они так и дожидаются тебя? — насмешка в голосе Герлета показалась подозрительной и я сунулась в повозку, придерживая второй рукой узелок с хлебом.

Трина уже пристроилась на кучке соломы, придерживая спиной кувшины у стенки и нетерпеливо заерзала, устраиваясь поудобней. Где же эти башмаки, я сама ставила их вот здесь, у задней стенки… повозка-то пустая, спрятать их некуда, разве что кто-то пожелал поиздеваться, ожидая упрашиваний и уговоров?

— Ну, мы поедем когда-нибудь или нет? — Девис обернулся и с интересом уставился на происходящее за его спиной, — скоро вы все там соберетесь?

— Да подожди ты, — отмахнулся Герлет, — мы вот тут с Рией решаем вопрос, будет она у меня покупать сапоги или нет, а ты мешаешь. Ну, надумала?

— А что просишь-то за них? — Трина тоже заинтересовалась и вытянула шею, чтобы получше видеть, — может, у нее и платить тебе нечем?

— Недорого прошу, Трина, всего один поцелуй за два сапога, а она почему-то третий день решиться не может, — скорбным голосом отозвался Герлет и рядом захохотали солдаты, незаметно подошедшие сзади.

Стало обидно до слез, это он сейчас все обращает в шутку, поставив меня в безвыходное положение, а ведь тогда, три дня назад, речь шла о другом и тут не было никакой ошибки, тогда он напирал, как танк, и обещал совершенно другое… и башмаки мои унес, чтобы уж точно оставить за собой флаг победителя! Может, если я вдоль дороги буду ходить, то как-нибудь все обойдется? Все стоят и ждут финала потрясающего спектакля, как на глазах у здешних обитателей прижимают к ногтю тех, кто посмел что-то возразить здешнему пахану… может быть, Анвер и не был уж так сильно виноват?

— Поехали, Девис, — я закинула узелок в повозку и стала примериваться, как побыстрее туда забраться. — Чего уставился, — едва сдерживая злость, стала я торопить солдата, — сказала же, поехали, нам еще до темноты собирать ветки!

Сзади загудели, выражая свое мужицкое мнение и, судя по количеству голосов количество участников там неуклонно росло.

— Кто говорил, что женщины имеют хоть и небольшой, но ум? Больше спорить не будете? — слова били в спину, но возражать у меня попросту не хватило духу. Уехать бы поскорее, а там будь, что будет, как-нибудь вытерплю до вечера! — Но я еще раз докажу, что был прав… это касается тебя, Лион, — Герлет повысил голос, — запоминай на будущее! Если Рия не хочет покупать у меня то, без чего она сегодня не может обойтись, упирая только на исконно женское упрямство и недалекость, то я решил… — пахан выдержал паузу, в течение которой гул постепенно смолкал, а я стала забираться через борт в повозку, — я решил эти сапоги ей подарить. Пусть носит задаром!