И аз воздам

— Простите… — искреннее возмущение Летиции сбило меня с толку, может быть, я действительно перегибаю палку и получу только ласковый выговор при его семье и пинок под зад, сопровождаемый обидными прозвищами? Но был удар сапогом, который чудом не сломал руку, было предупреждение Орвилла, который уж никак не склонен преувеличивать опасность, были, в конце концов те трое в магическом тумане перед зданием суда, которые получили недвусмысленный приказ… разве хоть одна нормальная мать поверит, что ее обожаемый сын может убить другого человека без всякой жалости? Здесь надо на другое упирать, заручиться хотя бы минимальной поддержкой от нее, просить… ну точно, просить надо, желательно со слезой во взоре, глядишь, при матери Бейрис и рукоприкладством заниматься постесняется, а для нее я буду только глупой девицей, раздувающей от собственной недалекости из мухи слона… чего там боятся глупые девицы? — Простите, госпожа Летиция, я боюсь… боюсь вашего сына, — начала я убеждать ее дрогнувшим голосом, — а уж если наедине с ним оставаться, то и подавно… очень прошу вас, умоляю, можно все его разговоры со мной будут проходить в вашем присутствии? Ну пожалуйста, вы будете слышать все своими собственными ушами, а я буду спокойна… ну хотите, я встану перед вами на колени, только не бросайте меня одну с ним наедине!

В порыве уговоров я даже попыталась приложиться к холеной руке, украшенной дорогими кольцами и, возможно, это послужило одним из решающих аргументов, проковырявших брешь в ее уверенности… кроме исконно женского любопытства, естественно. А разве найдется хоть одна мать, которая не использует все средства, чтобы быть в курсе дел своего великовозрастного сына?

— Все-таки я не понимаю причин вашего страха, — изобразить сомнение у Летиции получилось на четверку, уж слишком долго колебалась она между желанием доказать, что ее драгоценный Бейрис чист и непорочен, и официально присутствовать на любой встрече сынули с непонятной Валерией. Победила женская составляющая… — но раз уж вы так просите, — она искоса глянула на меня и я истово закивала в ответ… прошу, еще как прошу, — то ради вашего успокоения… в Бейрисе я уверена, только чтобы вы поняли, как глубоко ошибочно ваше мнение, я не оставлю вас одну.

У меня просто язык чесался спросить, почему сперва она говорила, что у Райшера появилась возможность расплатиться со мной за все неприятности, а потом дико возмущалась предположениями о размерах этих самых расплат, но последнее обещание было дано относительно ласковым тоном и я решила не дразнить гусей раньше времени. Надеюсь, при должной сноровке я успею исчезнуть из этого дома до того, как Бейрис встанет на ноги. Все у них делается ради детей… не мешало бы спросить, а нужна их великовозрастным детям эта опека и помощь? Вон, Арлетта аж в лице изменилась, когда поняла, что с ней не согласны, и эта такая же, будет подминать под себя любыми способами?

— Можно я задам вам один вопрос, госпожа Летиция?

— Опять о том, кто больше виноват?

— Нет, о другом. Мне очень хотелось бы знать ваше мнение об уровне вреда для вашего сына. Скажите, вот если бы вы поняли, что он… ну просто допустите на время, что он подлец, что счет его неблаговидных поступков перевалил за все возможные допущения и у вас ничего не получается, чтобы найти общий язык с ним, что он выходит из-под контроля и, возможно, скоро будет представлять прямую опасность для окружающих… в этом случае вы бы могли прибегнуть к жрецам Айди, чтобы они… воздействовали на вашего сына? Заставили его забыть все неподобающие устремления, ограничили его агрессивность, принудили вернуться в нормальную жизнь… вы бы пошли на это, госпожа Летиция?

— Я говорила с вами так долго и все, похоже, пропало впустую, раз вы задаете мне такой вопрос. Я уже сказала, что не дам нанести никакого вреда моему сыну, а подобные действия со стороны жрецов я рассматриваю только как вред, потому что после подобного любой человек уже не будет самим собой. Чтобы измениться, надо желать этого самому, а не внушать подобное со стороны, иначе подобные действия бессмысленны. Внутри будет зреть разлад с самим собой и постепенно это приведет к еще бОльшему взрыву, чем раньше… хотя бы в качестве протеста за совершенное над ним действие. Я понятно объяснила свою позицию?

— Более чем… — промывание мозгов той женщины в Алтеке надолго врезалось мне в память, но я до сих пор не могла однозначно определить свое отношение к этой стороне жизни местного общества. Получается, пусть сын будет хоть убийцей, но ему нельзя ничего делать, надо лишь уговаривать не вести себя так плохо и ждать результатов… а сколько их придется ждать, до седой бороды?