И аз воздам

Очередной разговор снова поселил внутри массу противоречий, которые так и раздирали меня во все стороны. Летиция женским чутьем поняла, что между мной и Орвиллом были вполне определенные отношения, в которые так бесцеремонно влез её дражайший Бейрис, распуская сплетни и слухи. Признавать этот факт она отказывалась напрочь, даже сообщение о том, что я была какое-то время на южной границе далеко не в качестве дипломатической персоны, не вызвало столь негативной реакции, какой я ожидала первоначально. О Герлете с Фионой поговорили вполне по-дружески, о Дойлене она расспрашивала тоже без злобы, а причина моего появления в Скаггарде ее вообще не заинтересовала. Хотя могла и запамятовать, вдруг потом вцепится, например, за столом при всех? Больше всего ее интересовал вопрос, почему Бейрис заплатил за меня, да еще сказал, что должен это сделать. Меня тоже этот вопрос очень интересовал, но не настолько, чтобы я пожелала тут же выяснять его наедине с Райшером. С гораздо бОльшим удовольствием я бы уже шагала в сторону Неймара, но пока еще прошло только три дня с известных мне событий, а что еще будет дальше?

С утра я некоторое время прислушивалась к собственным ощущениям, ожидая подлого удара, но пятьдесят деров сделали свое дело и чувствовала я себя распрекрасно. В такие дни смотришься в зеркало и видишь себя по крайней мере сказочной принцессой, от одного взмаха ресниц которой падают окрестные принцы и короли. А почему короли не могут тоже падать? И сами собой в штабеля укладываться…

Штабелей не наблюдалось, но Люсьен засмотрелся, как будто увидел впервые, что придало самооценке самый высокий балл, попавшийся навстречу Жером тоже изобразил некую улыбку на бульдожистом лице и даже проводил взглядом, что было чрезвычайно приятно. Ответно улыбнувшись обоим, я пристроилась в гостиной на втором этаже, вытащив из шкафа большую книгу, о которой я мечтала чуть ли не всю ночь. Наконец можно делать маленькие шажки в сторону, куда мне так необходимо попасть в ближайшее время!

Вчера за ужином присутствовала почти вся семейка, мило препираясь друг с другом. По-прежнему не было Раймона и Бейриса, зато рядом с Алирой восседал Сайрес, к которому она разве что не прижималась от радости. Летиция сидела нахохлившаяся и в разговоры почти не вступала, порой игнорируя даже прямые обращения. Полагаю, что ее поведение являлось прямым следствием нашего с ней разговора и она все еще переваривала его про себя, стараясь понять мотивы поступков своего сына. Несмотря на всю мою радость от услышанного, встречаться с Бейрисом я все же не хотела и была очень обрадована, что он с отцом так и не появился к ужину. Зато на эту тему долго разглагольствовал Сайрес, поясняя, что Раймон везде ходит вместе с сыном для ускорения процесса перевода. Это как раз было мне понятно — пока не надавишь на начальников, они не пошевелятся, непонятно было другое — они что, запамятовали, как выглядит сын начальника дворцового гарнизона? Рожа-то нестандартная, или у него полно сводных братьев по отцу? Но старший Райшер никак не походил на записного сердцееда и подобные подозрения были признаны несостоятельными из чувства справедливости. Оставался вариант, что Раймон лично придавал ускорение, благо Сайрес возвестил всем присутствующим, что сегодня вопрос уже решен окончательно и завтра с утра Бейрис едет в новый полк, чтобы там в дальнейшем проходить свою службу. Маменька хмуро поинтересовалась, где будет это новое место, на что старший глубокомысленно заявил, что мест назначений много и куда будет направлено ее возлюбленное чадо, еще неизвестно. Розалия, как всегда, похихикала, что ему еще предстоит выбирать себе место поближе к многочисленным пассиям и хвастаться этим перед новыми товарищами, а Герберт очень к месту вспомнил один из эпизодов своей юности. Несмотря на то, что к концу рассказа он назвал супругу Ивонной, она отнеслась к этому благосклонно. Дедуля расчувствовался и стал перечислять городки, вдоль которых они когда-то передвигались по Ловинскому тракту, а все присутствующие поправляли его по мере сил.

— Нортен, — обратилась я к моему соседу, сосредоточенно ковыряющемуся в тарелке, — а где эти городки находятся? И что это за Ловинский тракт, по которому они так быстро передвигались пешком?