И аз воздам

Заголовок, прописанный красивым крупным почерком гласил, что бумага действительно является брачным контрактом между г-жой Валерией Колесниковой и г-ном Бейрисом Раймоном ленд Райшером, о чем внизу будет сделано подробное разъяснение за подписью обоих. Точнее, фраза была более витиеватая и расползлась аж на четыре строки, но смысл был именно таков и дальше шли едва заметные полоски, как в наших прописях, на которых и надо было перечислять желаемое. Самая последняя строчка разбивалась на две и под каждой мелкими буковками были написаны имена. Ага, тут будут подписи, поняла! Поначалу мне очень хотелось вписать сюда неконтролируемое использование всего, что числится за Бейрисом, исключительно из вредности, чтобы побольше досадить ему за все, что было раньше. Потом это желание переросло в самую примитивную проблему обеспечить себя на долгую дорогу и дальнейшее прожитие небольшим стратегическим запасом, чтобы не униженно не просить у Райшера никаких денег. Но пока жрец читал свою проповедь, эти желания ушли и в памяти осталось лишь последнее стандартное выражение, которое так и крутилось в голове. Внести то, что держится в душе? Та молодая пара, которую я когда-то видела здесь, как раз очень бодро вписывала денежную сторону вопроса, пункты которого диктовали сопровождающие родственники. Что есть деньги? Сегодня их много, завтра от них останется только воспоминание, они могут потеряться или закончиться слишком быстро, меня могут ограбить по дороге или надуть в ближайшем трактире, пока я не буду твердо знать цены. Если останусь без гроша, то пойду пешком и это не проблема, кусок хлеба можно заработать в любой деревне своим трудом, это мы уже проходили. К душе деньги не имеют никакого отношения, к душе имеет отношение совсем другое, ради чего я согласилась на весь этот фарс. Бумага все стерпит, а боги мне так и не протянули руку помощи, поэтому я напишу именно то, что лежит в душе…

— Как, вы так долго думали и написали всего четыре слова? — старший жрец удивился, получив от своих помощников свернутый в трубку лист. — Вы полагаете, что этого достаточно? Второй стороне можно показать? — спросил он уже более деловитым тоном.

— Показывайте, — подняться с каменного табурета надо было как можно быстрее, ноги здорово замерзли на каменном полу и под задом тоже не было ничего, кроме пышных складок платья. Хоть бы чаю горячего дали в такую-то погоду!

Родственники загомонили как-то особенно громко, но Райшер уже поднялся и жрецы протянули его лист, почтительно кланяясь.

— Лерия, ты будешь читать? — показал он глазами на руки жреца.

— Нет, — я вдруг счастливо засмеялась, — зачем мне это надо?

— А я могу?

— Да пожалуйста, — я повернулась к серой стеле, на которой бешено закрутился шарик, — там нет ничего, что бы ты не знал. Пусть впаивают куда угодно, я написала чистую правду!

— Тогда я тоже не буду ничего читать, — Бейрис повернулся к жрецу, — убирайте и не показывайте никому, пока не изготовите настоящие листы. Подпись поставила?

— Поставила, как ты говорил.

— Хорошо, — горячая рука снова подхватила меня под локоть и я поняла, что страшно замерзла, пока сидела на каменном табурете.

— Согласно подписанным вами листам брачного контракта, отныне вы объявляетесь перед светлым ликом Айди мужем и женой, объединенных единой фамилией рода Райшер. Мои поздравления, госпожа Валерия Райшер, господин Бейрис Райшер. Кроме того госпожа Валерия Райшер принимает подданство лионской короны со всеми вытекающими из этого правами и отныне ответственность за нее несет ее муж, господин Бейрис Райшер. Можете обменяться между собой первыми подарками в знак признательности друг другу.

— Благодарю вас, — Бейрис щелкнул каблуками, коротко кивнув жрецу в ответ. — Посмотрите эти кольца, если на них нет чужой силы, то это будут первые знаки… уважения.

Жрец подержал в ладонях протянутые ему кольца и заверил, что не видит ничего, могущего принести вред будущим обладателям этих вещиц, после чего торжественно отошел в сторону.

— Давай палец… да не этот, а тот… это кольцо сними… ты что, не знаешь, на какой палец надо его одевать?

— Я это делаю первый раз, откуда мне знать?

— Мне теперь одевай… да потише, оно царапается!

— Заранее не мог посмотреть?

— Нельзя одевать заранее, только в храме!

Перепалка вполголоса на некоторое время отвлекла нас от окружающих, которые не замедлили напомнить о себе.

— Мы бы хотели прочитать ту часть контракта, которую подписала госпожа Валерия, — высказала общее желание Летиция, — я слышала, что она разрешила сделать это!