И аз воздам

Даже факт, что протекторам известно о двух попытках уехать в Бернир не потряс меня настолько, как странный намек, но мэтр тонко улыбнулся и пообещал, что когда понадобится, он самолично откроет нам портальный камень.

В тот же день, вечером, я помялась и озвучила Виллу услышанное от Роккома, на что он только хмыкнул и попросил подать ему листы бумаги со стола и писало, а потом погнал за отваром, попросил взбить подушки, принести поесть, позвать мэтра Моллино и, в довершение всего, обтереть его влажным полотенцем, поскольку он страшно устал лежать на одном месте уже который день. Пока я бегала вверх-вниз, он успел исписать несколько листов и попросил передать их Роккому и Бергерсу. Вероятно, это и были те самые предложенные версии происшедшего, о которых только что говорил мне солдат.

— Вилл, ты как? — сунулась я в комнату, пропахшую сапогами и умными мыслями, — давно совещались-то? И к какому выводу пришли?

— Окно открой, — он подтянулся и сел повыше, — до кухни дойдешь? Тут все выпили уже, да и поесть не мешало бы.

— Дойду, — капризы лежачего больного приходилось выполнять безоговорочно, — что принести? Как нога, не болит?

— Чешется, — пожаловался Вилл, демонстративно запустив пальцы в голову. — Скажи, чтоб воду нагрели, помыться бы неплохо. Посмотри, если возможно, то и голову помыть тоже.

— Здесь? — я оглядела комнату, не первый раз пожалев об отсутствии служанок.

— А где еще? — Он демонстративно начал что-то писать, делая вид, что раздумывает над бумагой. — Ходить я пока что не могу, только свешиваться с постели, а ты польешь над тазом. Привыкай, раз уж так все получилось.

— Привыкаю, — устраивать бунт было бесполезно и я пошла за обедом, как вдруг вспомнила об услышанном от охранника, — мне сказали, что сюда скоро прибудут Арлетта и Энтони. Им уже послали письмо, как только все случилось. Будешь с ними встречаться или обождешь до выздоровления?

— Буду, — судя по реакции, новостью сообщение не являлось, — но не здесь. Поднимусь к развалинам, они же туда пойдут наверняка.

— Вилл, а как нога, всего четыре дня прошло, или ты…

— Ходят же у тебя дома на таких подпорках, — помахал он в воздухе рукой, — как они называются? Вот и я дойду. Наверх помогут солдаты, а дальше сам. Ну, как там насчет обеда?

Спускаясь по скрипучей лестнице вниз, я не могла не отметить, что как только появилась возможность приложить на практике свои знания и умения, Вилл сразу ожил и Рокком не раз захаживал к нему для долгих разговоров. Подслушивать под дверями я и не пыталась — а зачем, все равно услышат. Пусть мужчины обсуждают свои дела, для них это единственно нормальное состояние, а то, что мы пока держимся с Виллом на расстоянии, для всех не новость, да и сломанная нога хорошее оправдание. Не раз вспоминались слова, что он потерял все, что имел и это глодало изнутри, вызывая постоянное чувство вины. И помочь-то ничем не могу, разве что радоваться, что вообще жив остался? Но тут всплывало очередное препятствие в виде наглой рожи Райшера и переступить через этот факт тоже было трудно. Может быть потом, со временем… а пока я исправно выполняла обязанности сестры-сиделки, с тоской думая о том, что даже без вмешательства магов сломанные ноги когда-нибудь срастаются и мечтая когда-нибудь добраться до Бернира.

— Ты куда это направился?

Двое солдат в черной форме тащили Вилла под руки, а третий сзади нес костыли, обмотанные для мягкости тряпками и вся веселая процессия уже приближалась к воротам, в которых мы и столкнулись.

— Крайдены прибыли, а господин лейтенант просил доложить, как только они появятся, — пояснил замыкающий с костылями, — говорит, надо самому туда подняться.

— Я тоже пойду, — придержав воротину, я пропустила всех на улицу и прикрыла ее, — если что, давайте костыли, я донесу.

— Лерия, а надо тебе ходить туда?

— Надо, — отобрав костыли, я двинулась следом, прикидывая про себя, сколько времени будет длиться подъем, — могу за углом постоять, если мешать буду.

— Да чего там стоять, — вмешался белобрысый солдат, похожий на Домниса, — они, поди, и не заметят, что кто-то подошел. Им до нас и дела нет, поговорят о своем, да уйдут.