И белые, и черные бегуны, или Когда оттают мамонты

Стеллка немного постояла в задумчивости, словно размышляя, как лучше заткнуть рот разговорившемуся пленнику. Что-то решив, она вскочила с кресла, с яростью дёрнула за свисающий рядом с портьерой шнур звонка из переплетённых разноцветных нитей, подавая кому-то сигнал. Осторожно ступая, в зал вошли два джентльмена, в которых Гулидов узнал давних своих знакомых: красавчика Вальдемара и, что больше всего удивило его, своего соглядатая на точке – полковника Податева, который, как оказалось, был приставлен к нему опять-таки с подачи Стеллки.

– Я услышала тебя, Гулидов. Теперь моя очередь, – сказала барыня грозным тоном, в котором слышались возвышенные нотки задетого самолюбия, и приказала полковнику: – Вкатите этому правдорубу столько кубиков морфия, чтобы он, наконец, увидел красоты так любимой им помойки. Выживет – отправьте его в деревню, а нет – значит, не судьба. Прощай, Гулидов, иного выбора ты мне не оставил. Не провожай, обойдусь.

После этих слов миссис Смит опустила на лицо вуаль и скрылась за массивной дверью в сопровождении услужливого Вальдемара.

13 Физика сочувственных вибраций

Велики просторы могучих океанов, разделяющих материки и населяющих их людей. Вселенская сила заключена в них. Она клокочет, раздирает, отталкивает друг от друга острова, континенты, границы. Человек не птица, не может с её непринуждённой воздушностью преодолевать расстояния, являя себя новому миру. Люди пока что научились с определённой лёгкостью переносить через пространства лишь дух свободы и слепые электронные коды. Но в природе всё же существует одна сила, которая будет мощнее энергии тектонической активности, – это сила познания. Только она удерживает эти разновекторные махины, готовые разъехаться в разные стороны, обнажая между людьми безграничную бездну.

На что остаётся уповать человеку – крохотной песчинке мироздания? На себя? На Него? На случай? Рано или поздно может иссякнуть и эта вера. Остаётся лишь слово. «Слово Божие, сеемое миссионерами на берегах моря, без всякого со стороны их посредства, чрез новообращённых переносится и к отдалённым, горным жителям материка Америки, называемых кольчанами, никогда не видавшим священника» – так рассуждал великий православный миссионер святитель Иннокентий, будучи в 1848 году в заокеанской поездке.

Весной того же года он становится здесь свидетелем сильного землетрясения, длившегося с 18 марта до 15 апреля – почти месяц. «Все стенные часы в городе остановились и печные трубы на больших домах повредились… С самого первого удара началось сильное дрожание земли, сменяемое небольшими колебаниями, столь иногда сильное, что точно, кажется, в верхнем этаже я живу на мельнице или на пароходе иду по заливу», – описывал случившееся современник святителя.

Гулидов неспроста вспомнил о святителе. Он восторгался его деяниями и миссионерским подвигом. Иннокентий раньше многих других на земле понял родство человеческих душ, разбросанных по обеим сторонам океана и разделённых Беринговым проливом.

Природа давно трясёт землю и мстит человеку за его неуклюжее, а порой и варварское вторжение. Поначалу она лёгкими толчками предупреждала о губительных последствиях его деяний. Потом стихия обрушивалась на творения рук человеческих со всей своей сокрушительной силой. Не за горами уже и бедствия вселенского масштаба, если не одумаются люди в своём противостоянии природе. Очевидно, что нет на земле и в Мировом океане укромного места, где бы человек мог чувствовать себя в безопасности. Случается сейчас это «дрожание земли» и в тех северных местах, где вечная мерзлота, что накрепко сковывает безжизненную земную твердь, но и она не помеха разрушительной силе порока.

Объяснять наблюдаемые катаклизмы одними научными терминами и знанием структурных сдвигов в геологических пластах земли – дело неблагодарное и бесперспективное. Оно не разъясняет природы явлений, а лишь подталкивает цивилизацию к краю пропасти. Sympathetic Vibratory Physics – физика сочувственных вибраций. Так назвал американец Джон Ворел Кили основанную им ещё в XIX веке новую науку о вибрационном характере сил природы. Человеку следует обратить в свою веру и пользу неограниченную энергию окружающего пространства. Покуда же люди поступают в точности наоборот. Они научились улыбаться губами, а не глазами. Научились обезьянничать, перенимая мёртвые шаблоны и стандартные схемы, теряя индивидуальность и уникальность. Они лучше разъединяются, чем объединяются. Они славят порок, а не добродетель…

Организованным музыкальным вибрациям человечество предпочитает энергию хаоса и распада. Гармоничному взаимному обмену вибрациями-симпатиями, вызывающими сочувствие и благостность, они зачастую не придают значения, культивируя хамство и чванство как эталон общения. Не понимая, что творит, человечество отвергает лучшие образцы искусства и возводит на их месте уродливые суррогаты, выдавая их за новые веяния. И безудержно, безудержно катится в бездну…