И белые, и черные бегуны, или Когда оттают мамонты

В начале эксперимента дегустаторы осторожничали – уж больно жгучим для языка оказалось это заморское злобное растение. С начала застолья прошло совсем немного времени, но вскоре обнаружилось явное лидерство приглашённого «эксперта» – школьного друга Гулидова техфаковца Славяна. Он пережёвывал злые перчики как комбайн, весело поглядывая на приунывшую компанию. Создавалось впечатление, что парень из Коломны был рождён вовсе без вкусовых рецепторов. Ещё немного, и он бы в одиночку употребил настоянное зелье. Так долго продолжаться не могло. Стратегические запасы настойки таяли на глазах. Но вот предательская слеза прошибла-таки пожирателя жгучих чили. В тот же момент что-то недоброе прочитал Степаныч в хитрющем взгляде Гулидова.

– Слеза.

– Что-что? – только и сумел выговорить раскрасневшийся Славян, с трудом ворочая моментально разбухающим во рту языком.

– Слеза, говорю, выступила, – вновь повторил недрогнувшим голосом Змей.

– Ах да! Мелочи, ерунда! – эксперт машинально протёр глаз правой рукой.

Что тут началось! Славян орал благим матом, как ужаленный метался по комнате с закрытыми глазами, затем бросился в ванную промывать глаза.

– Минус один, – радостно констатировал склонный к точным подсчётам Женька.

– Не спеши, конкуренты не дремлют, – мотнул он в сторону сокурсника Славяна по кличке Фаричетти, тоже приноровившегося перемалывать перчики чили. У Гулидова были какие-то давние счёты с этим «итальяшкой», таким же заполошным, как его киношный прототип.

Тем временем вопли и отборные матерные словеса из ванной только усилились.

И вновь Степаныч увидел в глазах друга что-то недоброе.

– Пивка не хотите?

Кто же откажется устроить перерывчик в потреблении сорокоградусной отравы и полирнуть выпитое бутылочкой ячменного «Колоса»? Прошло несколько минут.

– Второй пошёл, – проронил искуситель.

– Куда пошёл? – не понял Женька.

– Сейчас увидишь…

Не успел Змей проронить эти слова, как решившийся отлить Фаричетти с невообразимыми воплями вырвался из туалета со спущенными штанами. Ошпаренным кузнечиком скакал он по комнате, пытаясь сунуть вывалившийся из штанов раздувшийся детородный орган во что-то холодное. Льда в морозилке не оказалось. Его, холодильника, у них в общаге в те времена вообще не было. Пришлось бедолаге налить в тазик холодную воду и каким-то образом усесться в него.

– Минус два, – невозмутимо прошипел Змей.

– После того как взялись пальцами за перчик, не смейте ни к чему у себя на теле прикасаться! Ни к чему! Такой закон! Второго тазика у нас нет, – пояснил он ошалевшим друзьям.

– Паразит! Мог бы и раньше нас предупредить. А то сидели бы сейчас как пингвины на льдине вместо Фаричетти, – разозлился Степаныч.

После устранения конкурентов с другого факультета дегустация злобной перцовки пошла в благоприятной атмосфере взаимного уважения и правильного определения соотношения количества напитка с размером закуси.

Вот к каким своим друзьям и отправился за советом Гулидов. С ними у него были связаны только добрые воспоминания.

6 Яйцевой кокон свободы

Пока Гулидов добирался до дачи тестя Степаныча, прошло чуть больше часа. Друзей он застал в более приподнятом настроении, чем предполагал. По тому, как они бросались друг в друга фразами на немецком языке, хотя все учили английский, Гулидов понял, что вечер не будет томным.

Он огляделся. Окна плотно зашторены. На столе початая бутылка водки, деликатесы из погреба: толстые серовато-зеленоватые шляпки малосольных груздей, калиброванная дымящаяся картошечка, приправленная топлёным маслом и посыпанная зелёным лучком, крупными кусками нарезанная медвежатина с жировыми, чуть желтоватыми прослойками…

– А вот и Змей наш пожаловал! Хэнде хох! – Елисеев направил на запоздавшего гостя невесть откуда взявшуюся бутылку шампанского. – Щас стрельну! Пора тебе, Гулидов, ответ держать за мой испорченный белоснежный костюмчик! Век не забуду! Помнишь, как в «Севере» ты заткнул ладонью вместо пробки горлышко только что выстрелившего красного «Крымского» шампанского?

– Не надо, Мой Волосатый Друг, при раздаче стоять под стрелой! Шипучка била как из брандспойта!

– Пока профан-официант принёс фужеры, добрая половина шампусика окрасила костюмчик в пурпурный революционный цвет! – подлил масла в огонь Степаныч.

– Зато ты первым из нас искупался в шампанском! – Надо было как-то выкручиваться, и Змей подхватил их весёлый настрой, хотя спинным мозгом понимал, что такие воспоминания и раньше-то добром не заканчивались.

– В другой раз мы вручили тебе, Гулидов, в кабаке все деньги на сохранение. А ты, подлюга, видите ли, вышел на улицу подышать свежим воздухом! Бродил несколько часов, ворон считал или на баб пялился? Девчонки уже кольца и серьги с себя поснимали, чтобы оплатить счёт! Ещё чуток, и в залог их самих пришлось бы вносить! – Женька был явно в ударе. Казалось, сегодня он готов был припомнить Змею все его многочисленные прегрешения.

– Ну, было, было. Каюсь! – поднял обе руки вверх миролюбиво настроенный Змей.

Выпили, закусили. Снова выпили…